Когда случается критическая ситуация, в голову лезет целый ворох мыслей, которые обычно обитают где-нибудь на задворках сознания, будучи вытесненными своими более сильными собратьями. Но вот случается нечто, что выводит человека из состояния равновесия, и в наступившем хаосе разума наступает переворот: слабые вскрывают метафорические склады с оружием, хватают мысленные автоматы и выкашивают подчистую сильных, забирая всю власть себе. Говорят, что перед смертью вся жизнь пролетает перед глазами, кадр за кадром от самого раннего воспоминания и до момента, когда зловещая старуха в черном балахоне является за очередным должником.
Джеймс не был при смерти и совсем не собирался по ту сторону, как минимум, пока Томми не поступит в колледж и не обзаведется семьей, поэтому не было необходимости вспоминать какие-либо сентиментальные моменты из жизни. Но ситуация была критическая, слабые мысли свергли сильных собратьев, и перед глазами встала знакомая до тошноты ситуация, совсем, совершенно не подходящая под то, что детектив увидел, выбегая на крышу: измалёванное белым гримом лицо оскаливается в улыбке, смотря на которую нельзя было не улыбнуться в ответ; носитель этого лица, то ли человек, то ли имбецил с актерскими наклонностями, скуривший нехилую дозу марихуаны, открывает несуществующие ставни, проходит через невидимые двери, гипнотизируя своими пластичными движениями в полосатой майке. Что будет в финале представления, знали, наверно, все. Невидимая стена, в которую мим, поскользнувшись на несуществующем банане или просто оступившись по собственной дурости, впечатается со всего размаха, встретив непреодолимый барьер. Конец сцены.
Ступеньки оставались позади пачкой за один шаг. Что-то исконно мужское, инстинкт охотника, пробудилось в детективе. Дыхание сбилось; резко и сильно вдыхая воздух ртом, Джеймс пытался пригнать в кровь кислород, который тут же тратился на преодоление очередного провала в лестнице. Сердце вовсю стучало, стараясь сохранить работоспособность в организме, перешедшим в аварийный режим. Но это было не важно, ведь на крыше его ждал убийца, которого он так долго выслеживал, из-за которого стольких людей постигло несчастье.
И вот столь стремительный и столь же утомительный подъем наверх заканчивается выходом на крышу. Детектив, ни секунды не медля, не останавливаясь, проходит на последний уровень безумной игры Адама Веста. И тут он, словно мим, впечатывается в несуществующую стену: сомнения приковали ноги к полу, ледяной воздух бьет в лицо, слепя потоком колких снежинок, а зажатый в руке пистолет наведен куда-то в воздух, в сторону, а не на того, за кем велась охота. Роли поменялись. Преимущество отошло к Весту, к ухмыляющемуся ублюдку, держащему нож на горле своей последней, еще живой жертвы, Анджелы.
Джеймс застыл, не двигаясь. Слова убийцы звенели в его ушах, несмотря на воющий ветер вокруг них. Битва, можно считать, уже была выиграна: что бы ни произошло, преступник будет либо закован в наручники, либо убит. Но это... всего лишь битва, а победа в войне могла быть гарантирована только, если девушка останется в живых. Можно было, конечно, не целясь, сходу навести пистолет на цель и сжать курок, надеясь, что пуля попадет ровно в голову Веста и он не успеет шевельнуть ножом.
Бросить, отставить эти мысли в сторону. Только конченные мудаки поступают так, как показывают в голливудских блокбастерах-боевиках. На то, чтобы прицелиться и выстрелить, уйдет секунды четыре-пять. Адаму, как и любому здоровому человеку, нужно всего лишь секунды две, чтобы среагировать и дернуть ножом по горлу своей заложницы. И конечно же, есть вероятность попасть выстрелом в девушку, так что весь вопрос упирается в то, готов ли Джеймс заплатить за убийцу тринадцать жизней или он остановится на двенадцати, готов ли он перейти через эту черту или нет.
Нэш, вдруг подсказала услужливая мысль, он еще взбирается по лестнице, и если отвлечь убийцу, то преимущество может вновь перейти к детективу с приходом агента ФБР.
— А?! Не слышу! Повтори! — закричал в ответ Джеймс, отводя пистолет еще дальше от Веста в сторону, показывая таким образом, что не собирается стрелять. Ублюдок не стоил чертову дюжину жизней хороших, порядочных людей.