Адилар, видимо, был слишком взволнован и заклинание не удалось. Однако он прекрасно помнил, что ключи были у некоторых членов гильдии, что могли носить их при себе, а так же могли хранить и в сундуках с личными вещами.
Твари обливиона, вдруг, растеряли наступательный пыл, поодиночке и малыми группами отступая к пылающим вратам, уходя из сражения с легионом. Лишь злобные даэдроты продолжали наседать на смертных, но быстро подыхали под ударами многочисленных противников. Казалось бы, вот он, шанс на победу - ударить по отступившему противнику и уничтожить врата, но вместо этого горн трубит отход.
Марк оглядывается и видит множество раненых и погибших товарищей. Эта малая победа далась имперцам дорого, и теперь легион отходил в город данмеров, собираясь там закрепиться и обороняться уже в его стенах.
Бой за врата все продолжался.
Атаки Моргат не находили цели, высекая искры из тяжелых доспехов, выкованных в обливионе. Но от ответных выпадов и контратак орчиха уходила легко, словно это было не смертельная битва, а какая-то странная игра. Дреморы сыпали проклятьями и угрозами страшной расправы, но это было все, на что они были способны.
Дела молчуна шли лучше. Несколько ударов меча - и дремора, изрубившая щит редгарда рассыпается в прах, а щит принимает на себя выпад зазубренного наконечника копья очередного демона.
Молчун отводит копье и рассекает наруч даэдры, нанося демону серьезную рану. Но на этом удача оставляет великана и очередной выпад копья находит цель, наконечник пробивает кольчугу, впиваясь в мышцы на груди редгарда.
Саабу, поглощенный яростью, неустанно орудует секирой, обрушая могучие удары на снующих вокруг демонов. Орк видит, как ловко Моргат уходит от атак, как Молчун получает копье в грудь и как его секира рассекает доспехи, разрубая плоть демонов.
Удар! Удар! Еще удар! Даэдра ревут от боли, в окровавленный пепел падают отрубленные части доспехов и конечности невезучих дремор. Вдруг Саабу чувствует что-то. Не боль, нет. Осознает, как клинок чудовища входит в бедро, минуя пластины доспехов. Чувствует, как мышцы спины рассекает колющий удар. Должно быть, катана.
Стрелы Зимы не находят цели. Они вонзаются в успевший вымокнут от крови пепел, не успевая за перемещениями тварей, что, казалось бы, их даже не замечают.
Выжившие стражники частью проигнорировали Ингариона, а частью услышали его призыв и взялись за мечи, увидев, как тот призывает духа своего предка.
Пришедший на помощь предок оказался призрачным воинов в легких хитиновых доспехах и эбонитовым копьем, сразу бросившимся в атаку на наседающих даэдра.
Самому же Ингариону не везло, поиски оружия не увенчались успехом. Но данмер увидел, как наиболее вменяемые раненые стражники следуют его примеру и призывают предков. Их было всего пятеро, призраки воинов и магов разных эпох, объединенные часом великой нужды своих потомков.
Дух-целитель безмолвно исцелял поверженных редоранцев, духи воины в древних, наверное еще кимерских, призрачных доспехах бросались на врага с полупрозрачным и невесомым, но таким же смертоносным, как и эпохи назад, оружием. Вскоре, на помощь смельчакам, сражавшимся втроем пришел целый отряд стражи и их призрачных предков.
Теперь уже демоны были в меньшинстве и быстро сгинули под градом ударов. Ярость орков и редгарда ушла, выжившие данмеры отнеслись к ним, как к героям, сопроводив в тыл и вылечив их зельями.
Издав полный тоски вой, духи ушли, растворившись в воздухе, стражники отправили людей в город и принялись оттаскивать трупы, а также сооружать баррикады.
Но любые дела остановились, когда в ворота вошли части имперского легиона, что несли раненых и убитых. Вопросов и сомнений не было, данмеры бросились на помощь имперцам, несмотря на свойственную эльфам ксенофобию. Раненых определили в трактир и практически опустевшие помещения гильдии бойцов, боеспособные солдаты, наравне со стражей города, начала укреплять баррикады, ежесекундно опасаясь новых нападений.
Демоны же сторожили врата в свое огненное царство, не смея атаковать город.
Между тем, тайное проникновение в город у Хайдж-Эя не удалось. Метание горожан и стражи не дали сделать все как надо, и ящер попался. Его задержали и увели, под конвоем, в местный трактир, ставший и госпиталем и неким пунктом обороны баррикад, выстроенных в павших воротах города.