Неожиданный гость поблагодарил его и замолчал; но Арс был и не против. После длинного, насыщенного событиями дня разговаривать вовсе не хотелось. Источник его энергии давно иссяк и, казалось, теперь он разговаривает и двигается исключительно на автомате.
Только когда все улеглись, он понял, насколько в действительности устал. Веки смыкались сами собой, и всё тело ныло - пройти за день столько миль пешком было для него просто подвигом. Какое-то время эта боль мешала расслабиться и уснуть, как и то обстоятельство, что рядом лежал вооружённый незнакомец. Лишь когда с его стороны послышалось тихое сопение, Ржавый провалился в сон.
…В нос ударил резкий запах немытых тел. Чужое дыхание щекотало кожу, чьи-то конечности лежали на его ногах. Он ощущал на себе движение нескольких десятков или сотен насекомых – мелких, прыгучих и кусачих. Мышцы покалывало от боли, а шея затекла от давления сковавшего её увесистого предмета.
Здесь было темно – ни одного лучика света не пробивалось в помещение. Единственное, на что он мог полагаться, был слух. Он лежал и вслушивался в звуки, что доносились до него отовсюду: среди них были и храп, и сонное бормотание, и даже стоны. Спали все тихо и тревожно, словно боялись побеспокоить того, кто незримо за ними наблюдал. Сквозь толстые стены тоже проникали звуки: чужие приглушённые разговоры, шаги, что цепочкой вели вокруг барака и нервировали.
Он привык. Это продолжалось каждую ночь, на протяжении двух с лишним месяцев. И до сих пор он надеялся когда-нибудь услышать стрельбу за стенами и увидеть свет из двери, которую откроют неизвестные спасители… Но их не было. И не будет. И надежда таяла с каждым днём, уступая место рационализму. Он укреплялся в вере, что кроме него самого ему никто не поможет.
Кому-то здесь в самом деле нравилось. Гэри Картман, которого все звали Стариком, находился в этом положении уже несколько лет. Для него заточение было исключительно добровольным – а что, говорил он, еда есть, крыша над головой есть, охрана есть, ты только работай. Пожалуй, что-то мудрое в его словах всё же было, но сам собой возникал вопрос – когда произошёл тот самый переломный момент и он сдался, убедив себя в том, что ему это нравится?.. Неужели человек действительно способен разглядеть достоинства даже в самом унизительном положении?..
Он отказывался в это верить. Он не спорил со Стариком никогда. Просто знал, что не хочет находиться здесь вечно. Не хочет гнуть спину на физически тяжёлой работе и быть под вечным надзором. Знал, что когда-нибудь выйдет отсюда. Знал и верил. Он лучше умрёт, чем проведёт всю жизнь в рабстве.
…Слабый стон. Копошение.
Рука потянулась к верному ножу, но застыла. Каждый раз он ждал, что над ним нависнет фигура наёмника с занесённым оружием, но вновь всё стихло. И туман сна снова заволок сознание.
***
Утром Брок чувствовал себя несколько разбитым, но бодрым. Ночью он то и дело просыпался – будил его страх за собственную жизнь и выработанные за годы скитаний рефлексы. Растолкал Ларри, который заспанным выглядел ещё более безобидно и растерянно, чем накануне.
Первым делом рейдер направился к скарабейникам. После вчерашней засады за пазухой валялось много лишнего, и от всего этого нужно было избавиться. Мальчишки, присланные Шнырём, смотрели на него без особого интереса – то, что он приволок, не отличалось оригинальностью. Впрочем, не пропадёт – кому-нибудь да сгодится.
После торговли – ремонт, что стоил весьма недёшево. Ржавый задумчиво потёр подбородок, но на сделку всё же согласился – вложение он считал удачным, ибо защита своей шкуры всего важнее. Поглядел на Кувалду и махнул рукой – пока и то, что на нём, сгодится, но потом и ему можно будет что-нибудь придумать. Если, конечно, этот детина останется при нём.
...Конторка Грязного Сэма располагалась возле Сажи. В бар Арс так и не пошёл, хотя подобные мысли с самого утра посещали его голову.
Войдя внутрь, Арс прищурился от яркого света прожектора, бьющего в глаза. Разглядеть что-либо было практически невозможно, но, привыкнув, он различил две высокие фигуры, что, стоя за чертой света, пялились прямо на него и Ларри. Брок уже бывал в лачуге Сэма и прекрасно знал, что эти двое – вышибалы, и одного лишь слова их нанимателя хватит, чтобы нежданных посетителей вышвырнули за порог.
Впрочем, Сэм, появившись в двери, узнал рейдеров и пригласил внутрь.
Убранство его пристанища пестрило разными несочетающимися красками. Сэм явно был любителем роскоши и побрякушек, и как у каждого уважающего себя криминального элемента, считающего себя достаточно влиятельной фигурой, комната, в которой он принимал визитёров, была обставлена подобающим образом. Кресла, одно из которых было даже кожаным, диван, в котором как предмет интерьера лежала обдолбанная шлюха. Всё как полагается. С последнего визита здесь ничего не поменялось.
- Ну чё, йопта, помог тебе Король Сэм - устроил к Чертям, как хотел, а? А ты платить не хотел, пацанчик, - произнёс Сэм, действительно по-королевски усаживаясь в кресло. Арс усмехнулся, и усмешка эта была несколько красноречивее, чем обычно. Вспомнился ему собственный энтузиазм, с которым он хотел попасть к рейдерам, и словно в противовес этому встала перед глазами картина пережитой засады…
Впрочем, распространяться насчёт засады Брок не стал. И правильно. Практически сразу Сэм заговорил о кое-чём интересном.
- У вас, чё, сезонный слёт бойскаутов, а? Вчера вон Клешня с корешом заглядывал, сегодня ты...Че за дела, пацанчик? И чё от меня хотел то, йопта?
Арс, который уже успел сесть в кресло (и усадил Кувалду на диван, рядом со спящим телом), тут же оживился. В глазах появился какой-то недобрый блеск. Мысли тут же приняли совершенно определённое направление.
Значит, не всё потеряно.
- Даже если и так – чё, не рад видеть наши рожи? – Арс прямо-таки расплылся в улыбке. – Я, знаешь, вот по какому делу – надо бы мне до лагеря наших добраться, да вот топать на своих двоих как-то не хочется… Услужи, если не в напряг, будь другом. Потом в долгу не останусь. И вот ещё что: с Клешнёй-то я разминулся, он куда-то по своим делам умотал. Но у меня к нему разговор один есть, хочу его догнать. Не знаешь, в какую сторону этот товарищ двинулся?