Солёные брызги ударили в лицо. Проклятье... Незначительным действием со стороны вампира, ещё свежий труп превращается в нестареющее мыслящее гемозависимое существо. Сила, власть, способность выживать в самых сложных условиях являлись лишь сопутствующими особенностями проклятья. Основной же частью были паразитизм, ненависть и боль всех форм и размеров. Почему-то многие готовы драть глотки за это сомнительное счастье.
И вот, проклятье в очередной раз дало о себе знать в самых мерзких подробностях. Как же сейчас хотелось оказаться где-то далеко, например, на Гавайя, купаясь в нежных лучах утреннего солнца, медленно попивая кокосовый сок. Да, где-то там, на переднем фронте сознания визжал Зверь, в ужасе узнавая о своём теле новые пикантные подробности. Наблюдая за Зверем, Фёдор ехидно улыбнулся с мыслью "Так тебе и надо, скотинко".
Приятная пара загорелых женских ног промелькнули между Зайщиным и наблюдаемым "кино". Кажется, её звали Анабель, и её улыбка была гораздо более обаятельной, чем оскал бешеной феминистки, что сейчас преподавала очередной жестокий урок. Откуда Фёдор её знал? Трудно вспомнить. Кажется, когда-то они были близки. Рука вампирши проникала всё глубже. Кажется её когти царапали внутреннюю поверхность брюха, превращая внутренности в рубленное мясо. Запахло довольно аппетитно, и Фёдор перевёл свой взор с ощущений на накрытый стол, стоящий на желтом песке и омываемый морским ветром.
Анабель поправила локон, открыла блюдо, и в качестве дополнения к мартини оказались стейки из акулы, несколько тягучие, но с ароматными пряностями. По крайней мере, так говорили в ресторане... Взглядом девушка пригласила разделить с ней трапезу, и Зайщин не мог ей отказать. Он наполнил оба бокала мартини, и знакомый аромат смешался с запахом моря, превращаясь во что-то бодрящее и яркое. Фёдор отрезал кусочек мяса и уже приготовился ощутить этот новый вкус...