Максим подошел к прочим, если не последним, то одним из них: мысли об отсутствии мыслей занимали Малкавиана всерьёз. Кроме того, Макс постарался набросать на альбомный лист увиденный ещё в квартире портрет вампирши-наставницы Яноша, обращаясь к последнему яркому воспоминанию перед "затмением памяти".
Генрих Карлович был, ожидаемо, стар и нахрапист: ещё не сказав ничего ценного, он уже обязал котерию к подчинению и будущим заданиям...конечно, Гусар, предупреждал об...эксцентричности старичка, но теперь становилось ясно, почему гордый Александр предпочёл не связываться с хитрым и мудрым вампиром, отдавая в "рабство" молодых и энергичных.
Поздоровавшись с ещё одним Сородичем из клану Носферату, весьма уродливым, даже на непритязательный вкус Коляева, Макс внимательно слушал Генриха Карловича, параллельно, пытаясь понять его истинный возраст - внезапная лихая говорливость рыжего Тремера была на руку: такой повод выразить своё негодование к манерам молодёжи, вряд ли бы упустил и живой пенсионер, а тут...
Дождавшись паузы в разговоре прочих, Макс представился и спросил у старого интригана:
- Генрих Карлович, в эти тёмные ночи, вам неизвестно кто изображён на этом рисунке или хотя бы отдалённо похож? В качестве подсказки вашей памяти: она весьма симпатизирует поползновениям наших знакомых из Шабаша. А в качестве оплаты вашего времени и усилий: я бы взялся за ваш портрет, если вам импонирует подобные..ммм...запечатления бегущего времени, - Макс улыбнулся.