Когда любезный Егор Арнольдович принялся припоминать и иронизировать касательно вампиров и Стокера, Максиму отчего-то стало невыносимо грустно: этот эпатажный старичок, обладающий недюжим интеллектом, знающий столь много по общечеловеческим меркам и являющийся сертифицированным экспертом, по сути, не знает ничего. Ни о великих свершениях Древности, что всегда диктовались непреклонной волей Сородичей. Ни о кровавых оргиях и утехах Феодальной Эпохи, когда владения Князей были официально признаны человеческими королями и властителями, отдавая на откуп всё происходящее внутри тех земель - Князям и Старейшим. Возрождение и Ренессанс, что начались под патронажем самых утонченных вампиров, что устали от бессмысленной борьбы за выживание и безумная бойня 20-го века, что бесстрастным грузом балансира легла на весы Добра и Зла.
И сейчас.
Этот человек, старый, мудрый человек, сидел здесь и шутил о вампирах...с вампирами.
"Как говорит старая русская поговорка: было бы смешно, если бы не так грустно, мда..."
Вернув разбредшиеся мысли и сфокусировав внимание на экране, Максим оценил амулет с красивой лепниной и очень умелой резьбой: неизвестно, обладала ли вещица мистическими свойствами, но мастерское зодчество беспроигрышно находило отклик в русской душе. Вещица, хоть и не была выставлена на аукцион, заинтересовала Малкавиана - что-то было в этом "вурдалаке", как изволил выразиться господин Громов. Хотел было Маляев открыть рот, дабы уточнить местонахождение данного экземпляра, на предмет подержать в руках, как старик щелкнул слайдом, заставив Безумца замолчать на полуслове.
Слова менеджера ещё стояли в ушах, а сознание уже оставило Максима: видение, злое и яркое полностью захватило молодого вампира, унося в свой круговорот, только ему ведомых событий и заставляя ежиться внутреннего Зверя. Страх. Беспощадный, безудержный, неуёмный и не ведающий границ и сострадания. Страх, что заставляет убивать десятками и сотнями, лишь бы оставаться на месте. Страх, который пожирает душу и даже её черный аналог, что присущ негодяем.
Единственная, сохраненная мысль, что сохранилась всею волей вампира, после этого безумия гласила "Люпины". Открыв глаза, он почувствовал влагу на собственном лице. Дотронувшись до лица, он увидел на кончиках пальцев кровь и поспешил проверить собственную маскировку, что искусно имитировала жизнь.
Подняв руку, он привлёк внимание Егора Арнольдовича и успокаивающе произнёс:
- Не стоит беспокоить эскулапов - диагноз давно установлен: проклятые за какие-то грехи почки и отвратительная проходная способность вен и артерий, - он устало выдохнул, вытирая лицо платком, - я приношу свои извинения, господин Громов, что вам пришлось стать свидетелем...подобного, - он виновато улыбнулся, стараясь не глядеть в сторону слайда с табличкой и, одновременно, возвращаясь мыслями к своему видению. - Это всё или есть ещё экспонаты, достойные нашего внимания? Меня весьма заинтересовал амулет, КР-517, кажется - можно ли...подержать его в руках?