— ...
— ...
— ...
Они смотрели друг другу в глаза, пока на лице Томико-чан не засветилась неуверенная улыбка. Мамору понял, что девочка ещё менее опытна в вопросах отношений, чем он — и сама дико его стеснялась. Возможно, это не только она казалась ему симпатичной, но и наоборот? Или... или нет... или да... Мамору старательно отногнял самодовольные мысли, боясь накаркать, но они приходили снова и снова. Ему уже казалось, как они, держась за руки, идут по вечерней набережной. Как сидят в кафе, только другом, где есть мягкие кресла и приглушённый свет, как его пальцы мягко касаются её, взбегают по мягкой руке и сбрасывают маечку с загорелого пле... э-э-э, здесь надо было затормозить. Может быть, она вообще просто подумала, что они прошвырнутся типа как друзья, и всё! В любом случае, Мамору услышал согласие:
— Давай! Мне кажется, что тебе недолго осталось работать, поэтому я посижу тут. Почитаю пока, мне всё равно надо.
Остаток рабочего дня прошёл как в тумане. К счастью, он оказался недолгим — Мамору отработал сегодня намного больше, чем три часа, и получил справедливое вознаграждение. Мадам Коба даже похвалила его и объявила, что он принят, а её всё устраивает, но эти слова как-то случайно выпали из головы парня, едва лишь она договорила. Как будто Эдгар Аллан взял в руки перо, строча лихорадочные мысли о дурмане и неведомой силе, обуявшей мятущуюся натуру; как будто само существование стало невыносимой болезнью, где минуты капают, сменяя друг друга, в...
Ладно. В любом случае, к своей радости Мамору освободился буквально через полчаса и подошёл к заветному столику.
— Я готова!