После этого в её ушах звучали только выстрелы. Храм воспитания превратился в вертеп автоматического огня, бушевавший на манер античных луперкалий. В дожде падающих гильз плясал разнузданный современный Арес, подбадривая гортанными криками тех, кто вздумал мешкать. Вертелся как юла барабан в ловких пальцах Мамору, досылавших в дымящиеся гнёзда патрон за патроном. Отражались выстрелы в окнах, отсчитывая собой каждый шаг поднимающегося спиной вперёд Кенджи-куна. И Судзуки-сан, бесстрашная и строгая, била прямой наводкой по человеку, в которого никак не могла попасть. Лестница стала осью безумия, соединив в себе школьную баталию как чуть менее ста лет назад учредительный конгресс объединил сочувствующих большевизму в Коммунистический интернационал. Всё должно вращаться вокруг своей оси: Земля, шарик в кабинете физики, русский конькобежец, барабан револьвера, выпущенная из нарезного ствола пуля... всё и вращалось. А Кайя бежала наверх.
Мамору выстрелил на мгновение раньше, чем было нужно — пуля вскрыла воздух буквально перед носом бегущего впереди солдата. Тот немедленно рухнул на колено, прикрывшись пусть иллюзорным, но всё же хоть каким-то укрытием за решёткой перил, и дал несколько коротких очередей по позиции школьника. За ним следовали двое других. Неизвестно, скольких смог оттянуть на себя Кенджи и сколько остались истекать кровью этажом выше, но они как минимум дали Джуничи шанс.
Отступая по коридору третьего этажа и держа наготове револьвер, Исида мог скользнуть в любой из классов. Но и боевики теперь осторожничали, уловив всю опасность единичного ответного выстрела — человек, стреляющий один раз, всегда стреляет на поражение. Видимо, съесть винтовочную пулю .22 калибра Шаблоны всё-таки не хотели. Поэтому в коридор перед ними выкатилась светошумовая граната. Не дожидаясь взрыва, Мамору юркнул в ближайший кабинет, оказавшийся классной комнатой «2-F»: в следующую секунду яркий белый свет залил коридор, а окна задрожали, едва выдержав оглушительно звонкий хлопок.
Взбегающая по лестнице Кайя успела как раз вовремя, чтобы заметить тройку солдат, аккуратно выдвигающихся на третий этаж. Но ведь Джуничи был на четвёртом...
Судзуки-сан стреляла до тех пор (благо горизонтальное размещение магазина позволяло «P-90» вмещать значительно больше боезаряда, чем автомату традиционной конструкции), пока размытая в вихрь темноты и рябящего воздуха фигура не материализовалась ровно перед ней. Взмах катаны — и бесполезные пластиковые осколки верного оружия, разделённые идеально ровным срезом, падают на пол. Теперь в зеркале вместо лица Судзуки-сан видела себя, бледную и растерянную, прижавшуюся к стене. В этот невыносимо тягучий миг она поняла издевательский посыл, заложенный создателем в эту маску. Вместо противника видеть собственный страх; демона, которого ты знаешь лучше всех других.
«По крайней мере... я дала Мори-чан... время...»
Рука Судзуки-сан легла на пояс. У неё не осталось места, чтобы выхватить из-за спины собственный меч — она слишком понадеялась на автомат и не сменила невыгодную позицию. Ошибка. Недопустимый просчёт.
«Я надеюсь... ты умер иначе...»
Воронёная катана взметнулась в завершающем аккорде.