Утро наступило, но облегчения не принесло.
Не то, чтобы совсем не принесло. Глаз левый малость разлепился, корку кроваво-слезливую, на нем засохшую, пальцем негнущимся соскрести удалось. Теперь можно свет белый видеть.
Да лучше б не видел, наверное. Стены, вышки, надписи жизнеутверждающие, речи воодушевляющие. Которые, кстати говоря, сквозь вату в голове с трудом доходят. "Ударный фронт" какой-то, чего-то там "работе не помеха" — это они о чем? "Слуга народа" вот еще — ну это всем понятно. И еще что-то там "неизбежна". Смерть, что ли?
Закончили трескотню свою. Цепь дернулась. Вставать, кажись, надо. Вот только ноги не держат же совсем.
"Мужики, подсобите, что ли? А то так никуда и не пойдем," — сказать хотел. А получилось только:
— Ммммм... — и цепью позвенеть.