Когда коррак убрался, Оливер только выдохнул и вознес короткую молитву Всепростителю. Такая бронированная машина могла бы тут всех убить, даже не рыпнешься. Но тут его взгляд скользнул на человеческие останки и в нос ударил густой запах бойни - крови, кишок, еще чего-то сладковатого. Оливера прямо тут чуть не стошнило.
Его товарищи дружно потянулись угощения лопать, а у Де Локвуда от одной мысли о еде начинала кружиться голова и подкатывали спазмы к желудку. А этим хоть бы хны. Лапают прямо руками из чана грязного. Чавкают. Оливер от омерзения даже отвернулся к стене и лоб к камням стены приложил.
Не могу так, не могу. Господи, что ж с людьми то ты делаешь.
Встал и покачиваясь к трупам подошел. Посидел над каждым немного, отходную молитву прочел. Прими их Всепроститель в чертоги свои. Отмучились грешники, искупили кровью. Прости их. Прости нас всех.