Когда началось всё, Башка в увольнении был. Со спущенными штанами блядь какую-то активно жарил. В задницу, разнообразия ради. За деньги немалые даже.
А когда бахнуло что-то, да так, что окна повыбивало, а разгорячённые тела волной звуковой в разные углы разметало, Кэйхилл от неожиданности кончил. Да оргазм столь лютый словил, что понравилось даже нехило. После такого не сразу сообразил, что что-то не нормальное случилось. А как понял, собираться стал быстро. Ну как "собираться". Бодро шлем натянув, да одну ногу в портки засунув, вещички свои прихватил, да на выход бросился. Пожалев чутка, что деньги вперёд заплатил.
К тому моменту, как из борделя выскочил Билл, был он уже при параде полном. Ну, почти. Успел в одежду одеться, да ножны с мечом на пояс повесить. А вот в доспехи облачиться не успел. И обуться тоже запамятовал. Так и повстречал дядьку странного какого-то. Смеющегося залихватски, да молитвы выкрикивающего. Тот его кадилом в лоб и приголубил. Видать, следы прелюбодеяния недавнего заметив. Или просто так, по доброте душевной.
А когда очнулся Кэйхилл, стих уже бой. Если бойню произошедшую можно было "боем" назвать, конечно. Вещички кто-то утащил уже. Лоб болит адово. Видать, шишка вскочила. А вокруг какие-то люди выживших сгоняют. Поразмыслил Башка. Пораскинул мозгами, фигурально выражаясь. И к выводу пришёл, что отлежаться не выйдет. Всё равно найдут. А не найдут - так сам себя выдашь. Трупом притворяться - нелегко ведь. То яйца зачешутся, то нос. То чихнуть непреодолимо захочется. В общем, поднялся Билл. В плен сдался. И, после пиздюлей живительных, зашагал покорно на сортировку, не совсем ещё понимая, кто именно его пленил. И оттого не особо из-за неясного своего будущего переживая. Чувствуя, при этом, как с каждым ударом колокола разливается по телу мощь непонятного происхождения.