Самолет чиркнул резиной по посадочной полосе, вызывая у всех синхронное чувство облегчения.
Трэвис всю дорогу травил байки про русские зенитные комплексы, которые, по его словам, были натыканы на каждой горке вдоль всего Ханоя, и их дальнобойность позволяла сбивать даже транспортные самолеты. Все понимали, что он заливал, но всем было не по себе аж до самой посадки.
Я очень надеялся, что не попаду в одно отделение с Трэвисом. Он был неплохим малым, но его беспрерывный треп мог вынести мозг почище коммунистической пропаганды. Еще не хотелось остаться с Соней или Смоуком. Оба негра в нашем взводе в учебке всегда держались друг друга, и то и дело задирали кого-нибудь, строя из себя крутых парней. Вот Банни-Бенджамин был нормальным напарником: в меру общительный, в меру юморной. В общем, в меру.
Фу Бай с высоты трапа был похож на охренительных размеров муравейник. Люди, машины, ящики с боеприпасами, мешки с песком, БТРы, артиллерийские установки — все куда-то двигалось, подчиняясь упорядоченному хаосу армейского распорядка. Первое впечатление от Вьетнама было настороженным, но вполне приемлемым — да, жара как во Флориде, малость пыльно, но в остальном ничего.
А потом мы увидели их. От них тянуло грязью, потом, кровью, недельной отсидкой в джунглях. И смертью. Да что там, казалось, что это сама смерть натянула костюм морпеха с разгрузкой и парой пулеметных лент вместо черного балахона, и взяла в руки проверенную М16 вместо своей старомодной косы. Кто-то из наших было хотел поспрашивать у них новости, и вообще как тут обстановка, но резко передумал, когда увидел, как парочка таких парней лишила одного беднягу вверенного ему пулемета. Не знаю, как бы я поступил на его месте. Может, пожаловался бы офицеру, может попытался бы отобрать оружие обратно, или позвал своих на помощь. Проверять не было никакого желания. Я не хотел пересекаться с ними взглядами, но то и дело косился на них, стараясь держаться подальше. И вдруг словил себя на мысли, что мне уже по барабану, будет со мной в отделении Трэвис, Соня или Смоук. Лишь бы поменьше этих парней.
Ближе к центру базы их действительно стало поменьше, и они выглядели не настолько крутыми, так что я немного успокоился. Вскоре мы добрались до лейтенанта, который, вроде как, должен был нас распределить. Видя, что парни не спешат представляться, а на лице лейтенанта сквозь усталость начинает проступать раздражение, я шагнул вперед и выпалил:
— Рядовой Сэмюэл Стивенс, сэр! Прибыл для распределения.