Женщина стремительно обернулась на голос и хохотнула, увидев младшего брата.
– Он думал!.. Багбир тоже думал, да в «волчью яму» угодил. – Эльфийка шагнула к нему, переступая через валявшиеся на полу вещи. – Ты подрос с момента нашей последней встречи. Дай гляну поближе, – на лице Шессэны появился зловещий оскал, а затем она добавила уже серьезнее: – Моя комната нетронута или отдали твоей невесте?.. все время забываю ее имя.
- Пока что цела, но как только у нас будут дети, можешь с ней попрощаться. И мою любовь зовут Таурэтари. - Брат был младше всего на год, но так как Шессэна порой любила потискать его за щечки, как малыша, заранее приготовился к такой попытке и хитро усмехнулся. - А ты комнатой интересуешься потому, что тот одноглазый внизу твой жених? Смотрю ты в его честь тоже решила без глаза остаться. Это так... романтично.
– О, Кореллон, если я когда-нибудь приведу это в дом, обрушь на мою голову молнию – я все пойму! – театрально вскинула руки рыжая, а затем одним стремительным броском оказалась рядом с братцем, собираясь выбросить его из дома пинком. – Сейчас я вас познакомлю! – зашипела она, отчего лицо ее перекосилось.
Нервар с хохотом отпрыгнул в сторону, и постарался держать дистанцию от сестры.
- А между вами вижу искра! - Карикатурно изображая любовное восхищение, всплеснул он ладонями, тут же поправив лук за плечами, чтобы не спал, когда снова придётся убегать.
– Она зажжет твой погребальный костер! – рявкнула женщина, преследуя поганца.
Он нырнул в дверной проём кухни и захлопнул дверь перед носом Шессэны.
- Лучше направь свою страсть на любовника, у меня есть Таурэтари для подобных игр. - Попытался серьезным тоном "образумить" сестру Нервар. - И вообще, чем за мной бегать, лучше бы помогла порядок навести. Неизвестно, отправят ли нас старейшины вдогонку тем тварям, или заставят восстанавливать здесь всё.
– Солнышко мое, – мигом сменила тактику рыжая и нарочито робко поскреблась в дверь, – как давно я тебя не видела – и как давно не душила, – прибавила она себе под нос, – вылезай, а?
- Я бы сказал "брось оружие", но ты сейчас куда страшнее, чем в нашу прошлую встречу, и боюсь, это оружие ты бросить не сможешь. - Вздохнул с притворным сожалением парень, плотно держа дверь, чтобы сестра не смогла прорваться внутрь.
– Скотина. Ладно, я пойду умоюсь хоть, а то твоя Таурэ… Таури… твоя невеста!.. в обморок упадет, когда увидит. – Шессэна отступила от двери. – Можешь пока познакомиться с «героем-любовником», упаси Кореллон меня просыпаться вот с этим. Он будет рад, я гарантирую это.
- Думаю, он такой же... умный парень, как ты, и этот счастливый момент знакомства отложим до свадьбы. - С явным скептицизмом ответил Нервар, а затем после паузы добавил. - Я правда соскучился по тебе. Рад, что ты цела, и жаль, что получила рану.
– Свадьба не состоится по техническим причинам: жених не доживет, – не без иронии отозвалась рыжая, и нарочито беззаботно пожала плечами: – Теперь моя рожа похожа на мои речи. Столь же погана, сколь и мой язык. – Хитрый жук, то есть брат, похоже, разгадал ее уловку и выбираться не торопился. Что ж, тем хуже для него!
- Что думаете делать дальше? Вряд ли шестерых патрульных хватит, чтобы разбить ту кодлу, что к нам пришла сегодня ночью. - Парень перевёл разговор на серьезную тему.
– Нашей задачей было предупредить о надвигающейся угрозе, – со вздохом сообщила рыжая, садясь на пол. – Я бы предложила отступать в город. Ну или хотя бы добраться вместе с нами до Гол’анты. Стариков и детей гарантированно направят дальше, в нашу «любимую» столицу, а всех способных держать оружие, полагаю, оставят на этом фронте.
- Фронте? Что, война будет? - Удивленно переспросил Нервар, открывая двери и выходя из кухни.
– Скорее всего, – Шессэна повернула к нему голову. – Так что детей может быть некому будет рожать… или не для кого, тьфу-тьфу-тьфу. – Она постучала по своему лбу костяшками пальцев.
Лицо лучника на мгновение озарила улыбка, а затем снова пропала.
- Новая орда? - Уточнил он, окидывая задумчивым взглядом дом, который придётся покинуть на дольшее время, если война правда будет масштабной.
– Что-то связанное с фаэриммами, – пожала плечами плутовка, поднимаясь.
Парень только висок почесал, силясь вспомнить, что это такое.
- Ясно, значит, будем защищаться. - Кивнул он уверенно. - Когда ты уходишь вместе с отрядом?
– Понятия не имею. Надо еще полуросликов предупредить. Может, в курсе, что у них там? – женщина потерла пальцем бровь, чуть кривясь.
- Не знаю, - пожал плечами Нервар. - После того, как они на привале украли сапоги у одного из наших, к ним никто не ходил. Вообще невозможные ребята.
– И не говори, – пробурчала женщина, потянулась и фыркнула: – Давай, южанин, начинай работать – солнце еще высоко!
Лучник снова усмехнулся, и начал осматриваться.
- Да, ну и погром тут устроили... не всё нужное мы забрать успели, когда уходили. - С этими словами Нервар начал искать уцелевшие вещи, которые могут быть полезными в дороге, раз уж возвращаться сюда в ближайшее время его семье не грозило.
Шессэна поглядела на это безобразие, махнула рукой и сначала поднялась в свою комнату, вытащила из шкафа рубаху взамен порванной багбиром, избегая глядеть в зеркало, а затем спустилась вниз, в купальню. Отмылась толком от своей крови, оделась и вновь вернулась в свою комнату. Она, судя по виду ее, хоть и была убрана, но сохраняла все тот же вид заброшенности, что не исчезал даже во время визитов Шессэны. Не комната – звериное логово.
Рыжая шагнула к зеркалу. Хорошее, добротное зеркало в полный рост. В иные времена могла часами смотреть в него женщина, завороженная своей внешностью, столь отличной от вида иных из Яростного Ветра. Ей нравилось отличаться. Сейчас же…
Искалеченный глаз был мутным, нелепо надвое рассеченным и залеченным. Мертвым. Шрам, что ни говори, ее не украсил. Изуродовал. Она всматривалась в зеркало придирчиво, требовательно, а затем схватила легкую шаль, что когда-то обнимала ее плечи, и набросила поверх, скрывая свое отражение. Отступила на шаг. Клокочущие в груди, горле рыдания рванулись наружу.
Шессэна захохотала. Горько, отчаянно захохотала, попятившись, как будто тем самым топором снова ударенная. Неловко натолкнулась на столик туалетный, прянула в сторону и осела на пол, хохоча и не умея остановиться. И смехом тем она захлебывалась, будто рыданиями.