Алекса
Мужчины.
Испокон веков, когда на одной далёкой планете вступила в силу эволюция, когда появились первые существа человеческой расы, установилось одно неизменное правило: мужчина сильнее. Мужчина обладает неоспоримым главенством, властью над женщиной. Так, это отражалось в различных традициях народов, что за несколько тысячелетий развились и создали свою культуру. Разнообразные, каждый со своим собственным мировоззрением и духовными ценностями – но это правило было непреклонно.
Каким бы безумным, деспотичным и эгоистичным ни был мужчина, женщина должна была подчиняться.
Ты знаешь об этом, Алекса. Знаешь, какой может быть тирания всего лишь единственного мужчины, и какими невообразимо завышенными могут быть его желания и прихоти. Тебе не оставалось ничего другого, кроме как уйти в себя и позволить творящемуся вокруг кошмару продолжать своё безумное действо.
Возможно, кто-то бы поддержал тебя, услышав твою историю. Сочувственно покачал головой, проникся состраданием. Но, по большей части, всем было всё равно. Ты ведь усвоила это, Алекса?.. И потому ни единая душа не знала о том, что было с тобой в прошлом. Кроме одной женщины. Кроме той, что вытянула тебя из кошмара. Что была с тобой по-матерински добра…
И сейчас ты позволила событиям идти своим чередом. Позволила мужчине властвовать над тобой и распоряжаться твоей судьбой. Вновь. Даже здесь, на краю галактики, в богом забытом месте, где есть ты и всего лишь несколько человек, что до этого дня вели вполне мирное сосуществование, - даже здесь, в моменты особой опасности, начинают действовать законы, приложенные к человеку издавна.
Всё должно было решиться само собой. Умереть или жить – решала не ты. Все решения преимущественно переходили в руки того, кто медленно, но верно терял разум. В руки тех, кто наблюдал и готов был помочь. Кто искренне к тебе тянулся. Кто знал тебя не так давно, но успел привязаться – не чувствуя при этом ответную реакцию.
В глазах впередистоящих людей – искренний страх и переживание. В своём холодном, отрешённом спокойствии ты видела, как расширяются зрачки, как дрожат руки, как учащается дыхание. Ощущала слабую дрожь в руках Хаузера, что крепкой хваткой удерживал тебя на месте.
- Дональд, прекрати это, сейчас же, - уже более твёрдо произнёс Ллойд, который, забыв на мгновение о других проблемах, сконцентрировался на единственной и на этот момент главной. Поведение Хаузера начинало его злить. Всему есть предел. – Положи инструмент и отпусти Алексу. Давай поговорим.
- Поговорим? – на губах старпома взыграла усмешка, которую навигатор видеть не могла. – Будешь ли ты слушать, друг мой, или в очередной раз пропустишь мимо ушей? Молись, Ллойд. Уже сейчас. И не смотри на меня так – не на меня ты должен злиться и не меня ненавидеть… Ты ведь знаешь, что…
Слова потонули в какофонии звуков, что стали преддверием хаоса, последующем за ними. Вряд ли кто-то успел понять, что происходит. Вряд ли кто-то успел прийти в себя вовремя.
Это случилось слишком неожиданно.
Это стало событием, после которого некоторые члены экипажа не смогут оправиться до конца всего приключившегося с ними ужаса.
Это стало концом чьей-то длинной, полной счастья и разочарований жизни…
Где-то в каюте, предназначенной старпому, лежала Библия. Чёрный кожаный переплёт, бумажные страницы, что были редкостью в двадцать пятом столетии, печатные чёрные буквы на белом фоне. Содержание её так же однозначно, как и контраст чёрного и белого. И в тот же миг так близок смысл в словах, описывающих бесконечно далёкие события.
Где-то среди цитат и выдержек притаилось имя. Безразличное большинству, но известное многим. Вызывающее трепет в душах истинно верующих. Вспомнил ли об этом имени Дональд?.. В тот миг, когда библейское чудовище ожило и вышло за границы собственного воображения. Стало совершенно реальным. Возможно, тогда он истинно уверовал в существование божьей кары.
Имя тому существу было левиафан.
…Всё, что успели заметить Кот и Ллойд – это невероятно быстрое передвижение объекта, далёкого от того, что они когда-либо видели в жизни. Оно появилось в поле зрения слишком неожиданно, и движения его были резки и стремительны, чтобы зафиксировать в голове его полноценный образ. Появилось там, откуда его и ожидали увидеть – той частичкой разума, что отвечает за неконтролируемый первобытный страх.
Из открытой вентиляционной шахты вынырнуло нечто длинное, продолговатое и худое и потянулось к стоящим спиной к нему людям отростком, напоминающем отдалённо руку. Длинные «пальцы» обвили верхние части тела, вгрызаясь в плоть. Хрустнули кости, брызнула на пол кровь. Чудовищная рука сминала, разрывала и дробила с поразительной лёгкостью.
Крик, сорвавшийся с губ Дональда. Безумный, полный ужаса взгляд, смотрящий вниз на пальцы, напоминающие паучьи лапы. Дикая боль. Кровь изо рта. О чём подумал в свои последние секунды старпом?.. О том, что был прав? О том, есть ли где-то бог и как он допустил такое? О том, что грешен и заслужил такую смерть?..
Алекса.
Не мужчина решил твою судьбу. Он лишь частично повлиял на то, что должно было случиться.
Ты ощущаешь, как впиваются в тело когти, твёрдые и острые, словно ножи.
Ощущаешь жар и боль, что пульсируют в тех местах, где тебя коснулось чудовище. Эта пытка – самая худшая, самая невыносимая в твоей жизни. В этот раз она дойдёт до своего закономерного финала.
…Резкий рывок назад. Чудовищные пальцы рвут плоть. Тебе повезло – если это вообще можно назвать везением – разорвав мышцы и сухожилия, сломав кости, они вышли из твоего тела. Вцепились крепче в человека повыше и потянули его за собой. Туда, откуда и пришло создание – во мрак вентиляционной шахты.
Последнее, что ты слышала в своей жизни, - предсмертные крики Хаузера.
А после - холод и тьма.
***
Криста, Деви
Если бы вы знали, что происходит в медотсеке – возможно, вы не спешили бы так спускаться вниз. Или, наоборот, свернули с пути, присоединились к остальным и предотвратили бы случившееся.
Но – если. Вы не знали. Ваше знание ограничивалось лишь двумя погасшими прямоугольниками с индикаторами здоровья, нечётким сообщением от Дэйны и сбивчивым разговором между капитаном и Джоном. Навстречу последнему вы и шли. Вниз. В неизвестность. Туда, где по словам младшего инженера, он видел нечто…
Лестница вела вниз, в тусклый полумрак, и каждый пролёт проваливался в густую тьму. Они обволакивала коридоры плотным коконом. Казалось, где-то там, в центре этой паутины темноты, прячется что-то, что неустанно следит за каждым вашим шагом. Внимательно и осмысленно. Голодный взгляд впивается в вас, покрывает ваши тела противным холодком, сверлит удаляющиеся спины.
Видения, что превращались в явь, не преследовали вас больше. Вы ощущали, что давление чужого сознания прекратилось. Стены и пол не расплывались, не слышались странные голоса – всё было точно так же, как и в последний раз, когда вы проходили по этим коридорам. Всё стало слишком реально, и эта полная смертей и опасностей реальность ощущалась гораздо острее, чем было до необъяснимых видений.
…Очередной коридор подошёл к концу. Лестница закончилась полом, покрытым стальной решёткой. Под ногами чернели толстые трубы и покрытые изолирующей оболочкой кабели. Технический уровень встретил вас полнейшей тишиной и освещением настольо тусклым, что разглядеть конец коридора было весьма сложно.
Он уходил вперёд, и где-то впереди раздваивался, ведя к отсекам технического обеспечения буровых установок. Затем параллельные лестницы вели вниз, к терминалам управления установками, где за стеклом виднелись сами громоздкие машины. Вернее, часть, что находилась постоянно внутри корабля.
Визуальная схема коридоров промелькнула перед глазами прежде, чем вы заметили на полу, возле входа в кладовую, какие-то предметы. Чернеющие на жёлтом фоне – они напоминали изощрённо вынутые из человеческого тела органы, но при ближнем рассмотрении оказались всего лишь некими частями компьютера: несколько плат с подключёнными проводами, что бесхозно валялись прямо посреди коридора.
Кроме этой детали больше ничего не напоминало о том, что здесь кто-то был.