— Просто подумайте, что если бы я хотел вас убить — вряд ли стал бы делать это в салоне Стингрэя. Вы не представляете, сколько стоит химчистка...
Это было несколько неуклюжей шуткой, но Кертис отлично отдавал себе отчет в том, что Мадонна понятия не имеет о таких вещах, как цены на химчистку салона авто. Ей ли заботиться о подобных мелочах?
Просьба Мадонны изложить обстоятельства дела показалась ему вполне логичной. Но вправе ли был он выдавать защищаемую федеральными законами информацию о ходе расследования частному лицу? С другой стороны, это частное лицо проходило в деле как жертва, и притом было привлекательным. Не в первый раз Кертис нарушал правила.
— Ваш менеджер обвиняется в покушении на убийство. Предполагаемая жертва — вы, — детектив аккуратно рулил, не превышая скоростной режим, и рассказывал обстоятельства таким тоном, будто передавал другу измусоленную сплетню с передовицы желтой прессы. — В вашем номере найдены следы преступления, но идентификация останков займет не одну неделю — заметали все хоть и непрофессионально, но добротно. При всем этом вы не помните как заселялись в отель два дня назад. Признаться честно, я бы хотел, чтобы это все оказалось очередным трюком вашей пиар-кампании, но тогда я буду вынужден исполнить одно обещание...
Кертис наконец вполоборота посмотрел на диву с легкой полуулыбкой. Расследование шло в тупик, хвосты обрывались, ниточки паутины путались между собой — но зачем это знать Мадонне? Пусть она думает, что у полиции все под контролем, раз детектив позволяет себе непринужденно шутить.
Рычание двигателя с ярким британским акцентом за окном заставило его повернуть голову в другую сторону — ровно для того, чтобы словить и улыбку пассажирки, и жест водителя. Кто-то явно хотел впечатлить девицу, выбрав в качестве соперника Стингрэй. Что ж, не первый вызов на памяти Спайдера, и заканчивались все они одинаково — предупреждающим воем сирены, мигалкой и протоколом за превышение или небезопасное вождение. Кертис был слишком стар для таких забав.
Стингрэй ответно дважды рыкнул мотором. Щелчком подрулевого лепестка Спайдер перевел машину в режим полуручной коробки передач, мягко покачав педаль газа на нейтрали. Он был слишком стар для таких забав, но позади была бешеная ночка, и стрельба в тире была оборвана неожиданным ее продолжением. Пар требовал выхода, ночной город лежал впереди блестящими огоньками на черном покрывале, а на пассажирском сидении его холостяцкой машины сидела звезда мировой величины, у которой день сегодня, похоже, тоже был не очень.
Корвет словно считал нечто сокровенное через нейроинтерфейс, уводя голос Оззи в фэйд-аут. Салон заполнила виолончель... Но звуки ее, поначалу мягкие и утонченные, все больше и больше будто издевались над колоннами оперного театра, оставшегося позади, над костюмами, фраками, галстуками и вечерними платьями с дорогими украшениями. Виолончель пела о свободе и о необузданности стихии.
Улыбка Кертиса стала шире.