Действия Дженны оказались практически безрезультатны. Не то, что бы девушка была такой уж слабенькой, но и старик по габаритам явно её превышал. Поэтому продвижение к столу длилось дольше, чем ей бы хотелось.
Впрочем, она и не думала всерьёз, что будет тащить его в одиночку.
Лео почти сразу подошёл к ней, взял за шкирку учёного и без всяких усилий потащил к стенке, не останавливаясь, чтобы выслушать её вероятные возражения. Дженна выпрямилась. Хотела что-то сказать ему в спину, но не стала. Ей, конечно, импонировало, что он всегда и во всём помогает, с того самого момента, когда она смогла достучаться до его изувеченного барьерами и установками сознания, но вот так постоянно стоять в сторонке и смотреть она не могла. Роль отстранённого зрителя, инфантильной и ничего не могущей без мужского вмешательства девицы ей претила. И она отчего-то до сих пор ощущала слабый привкус вины, как будто она была повинна в том, что с ним произошло… Или просто пользовалась им как средством достижения цели.
Её собственные мысли словно нашли отражение в его словах. Возможно, не так явно. И никаких обвинений в её адрес не было сказано. Но Дженна, прислонившись к стене и наблюдая за Лео, что раз за разом сжимал в бессильной ярости кулак, ощутила некую… грусть. Обиду и за него, и за всех, кто был к этим опытам невольно причастен.
И вновь ей вспомнилось, что она – далеко не единственная подопытная. И чувство вины стало таким нестерпимым… Потому что теперь она была виновата не только перед Лео. Но и перед всеми этими несчастными людьми – за своё везение.
- Я понимаю, - каким-то особенно тихим и бесцветным голосом отозвалась девушка, опустив глаза на пол. Она не была уверена, что он расслышал её слова, ибо в тот момент говорил об Отто. Вновь об убийстве…
Он не понимает. Он научен убивать. У него сидит это в голове. Дженна же… Дженна – дитя иного мира. Мира, где не всё так безупречно, но где не убивают людей при первой же возможности. Она знала, что, если бы не психологический барьер, он давно бы прикончил Эйзенхауэра. Но она – не могла. Если ей будет угрожать смертельная опасность, вряд ли рефлексы её подведут, но сознательное убийство…
У неё были определённые мысли. По поводу того, что делать с Отто и его лабораторией. Уже озвученное солдатом предложение всё больше посещало её голову… Это будет уже иная смерть. Не убийство. Но – уничтожение угрозы этому миру.
Взорвать комплекс вместе с Эйзенхауэром и всеми несчастными подопытными.
Готова ли ты, Дженна, взять на себя такое?
…Коридоры комплекса встретили их мёртвой тишиной. Ни роботов, ни людей. Казалось, он просто вымер. Если здесь всё ещё происходили учения солдат, то звуки боя явно не могли просочиться сквозь толстые стены этого лабиринта. Или же Лео, зная обходные пути, вёл их самым безопасным.
Дженна следовала за ним и старалась не отставать. Стопы уже привыкли к холоду, но слегка онемевшие ноги передвигались хуже, чем могли бы, имея на себе обувь. Да и заданный Лео темп нельзя было назвать размеренным и неспешным.
Они шли в молчании. Даже если Дженна и хотела заговорить, она попросту не решалась; и думала, что Лео молчит по тем же соображениям, хоть испытывает, вероятно, меньший страх перед возможностью столкнуться с кем-то из персонала. В той небольшой комнатке она чувствовала себя в куда большей безопасности, чем здесь, в переплетении коридоров. Казалось, что отовсюду из-за угла может показаться сотрудник комплекса, солдат или робот, и эти навеянные воображением образы щекотали нервы. И как бы парадоксально это ни звучало, но и придавали их шествию некий азарт.
В конце концов, Лео привёл её к одной из множества дверей. Стандартная процедура сканирования отпечатков, за которой девушка не смогла наблюдать – уж очень Лео был высок, чтобы так просто выглянуть из-за его плеча, - но услышала знакомые звуки разблокировки. Створки дверей распахнулись, впуская посетителей в помещение…
Первое мгновение Дженна застыла на пороге, охватывая взглядом открывшееся ей зрелище. Можно сказать, у неё захватило дух от представшей картины, а чувство азарта, что так приятно жгло ещё с момента выхода из операционной, многократно усилилось. Далеко не все вещи были способны вывести её из равновесия в хорошем смысле, а девушке в который раз пришла мысль о фетишизме. И отчего-то из глубин памяти выплыло воспоминание. О том, как она выбирала себе оружие на линкоре, стоя рядом с Фрэнком...
- У-у-у… мои крошки, вы прекрасны, - подходя к стендам, обратилась она непосредственно к их содержимому, словно забыв о присутствии Лео, который в этот момент подбирал себе оружие.
Тачки. Космолёты. Оружие. Чем их больше и чем они экзотичнее, тем счастливее себя чувствует Дженна.
Прикусив губу, девушка принялась деловито осматривать «товар», не лишая себя возможности его пощупать и взвесить. Как оказалось, ассортимент милых её сердцу «крошек» оказался невелик. Пистолет, штурмовая и снайперская винтовка. Но хотя бы это – Дженна не жаловалась.
Лео уже выбрал себе оружие, так что ей пришлось с выбором поторопиться. Не хотелось дольше необходимого задерживаться в этом комплексе.
С сожалением Дженна отложила снайперку. Любила этот вид оружия, но редко удавалось им пользоваться. В данном случае, в относительно узких пространствах оно совершенно не подходило. А вот обычная штурмовая винтовка вполне отвечала всем требованиям. Как и пистолет.
Ну что, девочка, ты уже не так беззащитна!..
Вооружившись, Дженна застыла, оглядывая себя. Усмехнулась. Оружие вкупе с туникой выглядели странно. Впрочем, вряд ли кому-то до этого будет дело.
- Жаль, что снаряжению в этом арсенале не нашлось места. Теперь я выгляжу не как беглянка из психушки, а как очень опасная беглянка из психушки, - посмеялась Дженна. После чего взглянула на Лео, а вернее – на искалеченную руку. Кровь почти прекратилась, но всё же была. Да и в целом смотреть на это зрелище было не особо приятно. Как он ещё умудрился вооружиться одной рукой?.. – Тут есть поблизости медпункт? На твою руку страшно смотреть.
Говоря это, Дженна опустила винтовку на спину и принялась... в буквальном смысле рвать на себе одежду. Кусок ткани на бедре - мелочь, она и так не особо одета, чтобы придать значение небольшому вырезу на этой уродливой тунике.
Избавившись от какой-то её части, Коулман подошла к парню.
- Руку, - деловито произнесла, кивая на раненную конечность.