- Прямой канал связи с линкором?, - голос Сильвии даже несколько ожил и приободрился. В нем даже послышался тихий, словно далекое эхо, отзвук того веселого задора, что и раньше, - Что же вы сразу не сказали? Или это я все пропустила? Тогда приношу свои извинения за неверные указания. Скотти, ты буквально спасаешь нам этим жизнь и время. Тогда, конечно же, мы отправляемся в особняк, и да сохрани нас Ормузд.
Взрыв прервал монолог психолога, и та, довольная, повеселевшая и даже немного посвежевшая, отправилась за своим защитником вперед, к столь близкой - рукой подать - свободе. Губы женщины, досель печально склоненные и крепко сжатые в тонкую нить, наконец посетила легкая, еще пока что осторожная улыбка. Она шла ван Эллемеет куда больше, чем мрачная отстраненность и сосредоточенность - жительница Земли словно бы озарилась изнутри теплым и мягким светом, который, казалось, нес всем присутствующим заботливое и ненавязчивое участие и поддержку. Причем, в отличие от той отрепетированной и тщательно выверенной мягкой и понимающей улыбки, которой улыбалась Сильвия-мобеда и Сильвия-психолог, эта шла из глубины сердца, являя миру истинные чувства и характер женщины.
К сожалению, надежда на лучшее долго не прожила. Жестокая реальность войны бессердечно и непреклонно стерла это проявление светлых чувств с ее лица - стерло кровью тех, кто были назначены ее защищать. Брызнули алые фонтанчики из груди так и оставшегося безымянным бойца, пронзительно и даже нереально яркие на фоне окружающей серости, и ван Эллемеет остолбенело (в который уже раз за последние пару дней?) замерла, неверяще и непонимающе глядя на то, как тело мужчины словно бы в замедленной сьемке опускается на землю, исторгая из себя кровь и жизнь.
Это была не первая смерть, которую видела Сильвия, но сейчас нервы девушки, измотанной ярой пропагандой при штурме дворца, были и так натянуты до предела, и подобное зрелище, к которому она так и не смогла привыкнуть, било по сердцу больнее ножа. Она все еще улыбалась, словно бы не веря в происходящее, все еще блестели только начавшим возвращаться задором глаза, но печать скорби и отстраненности вновь завоевывала свои позиции, в очередной раз подтверждая, что все светлое и радостное на войне - прах и тлен.
Наверное, психолог так и стояла бы недвижно, получив предназначенную ей пулю, если бы не среагировавший первым Скотт. Мужчина оказался достоен тех функций, что возложила на него Ястреб, вырвав подопечную с линии огня и укрыв ее за толстой кладкой стены. Незадачливая мобеда почувствовала неслабый удар спиной о гладкую поверхность, выдохнула резко от неожиданности и, продолжая стоять недвижно, как статуя, во все глаза смотрела перед собой, пытаясь справиться с колотящей ее изнутри дрожью. С трудом, словно бы сквозь плотную пелену, до нее начало доходить, что сейчас рна избежала неминуемой смерти, что она еще живет и дышит - в отличе от того несчастного, что ушел в Пламя перед той дорогой на свободу, что проделал минутой ранее.
Охранник также попытался нырнуть в укрытие, но шальяная змея-лазерная очередь настигла его. Сильвия испуганно вскрикнула, зажав рот рукой и крепче вжавшись в стену. Она не верила своим глазам: нет, Скотт не мог, не должен быть так просто ранен! Это все бред, это все кажется! Слезы сами собой текли по щекам, когда надрывный крик Скотта вторил выкрику мобеды. Этот безумный вопль смертельно раненного животного словно кнутом ударил по Сильвии, заставляя ее собрать волю в кулак и что-нибудь предпринять.
- Нельзя стоять и плакать, я мобеда! Я слуга Ормуза и кровь моя - чистое Пламя, дух мой - ярый свет!, - сквозь зубы шептала плачущая ван Эллемеет, - Соберись и сражайся! Думай, Силь, думай, надо спасти себя и Скотта. На этих нацистах наверняка есть аптечки, а их я смогу взять только с трупов. Думай, думай! Может, у Скотта или у несчастного погибшего осталась еще взрывчатка или гранаты? Тогда все проще - надо проверить, если, конечно, я смогу втащить тело, проклятье ангра манью на его убийц!
А если нет? Что делать, крошка-Силь? А тогда... Тогда буду стрелять по топливному баку этого дэвового авто - дай Пламя, он полный и рванет. Ну, с Богом!