Дженна торопилась, расстёгивая затягивающие Эйзенхауэра ремни, совершенно не заботясь о его удобстве. Голос мужчины причинял ей практически тот же дискомфорт, что ему - эти ремни. Хотелось просто заткнуть уши руками и не слышать учёного. Но вместе этого, с возрастающим раздражением, девушка продолжала своё дело.
В конце концов, её труд увенчался успехом. Хладнокровный монстр вновь был на свободе, что совсем не устраивало Коулман. Но другого выбора у неё не было.
Она оглянулась на дверь, от которой слышались пронзительные звуки резака. Совсем скоро в этой комнате окажутся дроиды. И её маленькому бунту придёт конец…
Что там говорил Лео? Что оружие охранников нельзя использовать?.. Что ж, Дженна, ты ходишь на лезвии ножа. Лео один, и он не способен защитить тебя от всех роботов в этом комплексе. Ты уже убедилась – Лео так же и не всемогущ. Его тело, хоть и напичкано мутациями, по-прежнему хрупкое.
Человека так просто сломать…
Отто, видимо, чувствуя, что преимущество на стороне Дженны и её союзника, сделал весьма неожиданное предложение. Девушка ошеломлённо смотрела в лицо своему бывшему надзирателю, едва ли понимая, серьёзно он говорит или нет.
Короткие секунды замешательства, сомнений. Шестерёнки в голове лихорадочно крутились.
Ей просто не верилось, что учёный делает подобные предложения. Ей! Кого он ещё недавно считал исключительно расходным материалом. А сейчас… он почувствовал своё поражение?
Что случилось? Где его гордость? Где верность своему императору, в конце концов?..
Разум отказывался понимать и принимать его идею. Слишком много в ней было «но». Как минимум – не лжёт ли он, говоря о революции. Ещё сутки или несколько суток назад Дженна была на поверхности, и город вполне мирно существовал, центр кипел жизнью, раскрашенный неоновыми красками… Разве могла случиться революция всего за несколько дней?..
Её так же одолевала мысль, что Эйзенхауэр сразу же придаст, воткнёт нож в спину, при первой же возможности освободится от своего обещания. И ей будет гораздо хуже, чем сейчас. Сейчас Борман ещё ничего не знает ни о провале эксперимента, ни о мнимом предательстве Эйхенхауэра. Но стоит нажать на нужную кнопочку коммуникатора, и всё тайное станет явным.
Разум. Несмотря на многие факторы, из-за которых верить учёному не хотелось, сердце, бешено бьющееся в груди, подсказывало иное. Где-то внутри неё теплилась искра надежды.
Сердце подсказывало, что Отто сейчас как никогда искренен. Что в этом деле у него есть собственная выгода. Свержение императора? Страх погибнуть от рук Лео? Страх быть сметённым революцией, вовремя не выбрав правильную сторону?.. С лица Эйзенхауэра спали надменные маски, обнажая суть. Но причин его поведения Дженна не понимала.
Сердце начало биться с удвоенной силой ещё с тех пор, как Эйзенхауэр заикнулся о «друзьях». Какую роль принимают они? Какую роль принимает «Ренессанс», будь он проклят? Борман хотел вытянуть из неё информацию о корабле. Он вытянул бы её из любого члена экипажа, но подвернулась она… Не играет ли её экипаж такую же ключевую роль, но на другой стороне баррикад?..
И есть вообще эти «баррикады».
Дженна мотнула головой. Она чувствовала, что близка к правде. Но её доводы по-прежнему остаются лишь доводами, подкреплёнными словами учёного. Который, в общем-то, не внушал доверия…
Время уходит. Огонёк резака по-прежнему путешествует по металлу, приближая момент столкновения с его обладателем.
- Хорошо, старик. Мы подойдём к этой чёртовой консоли. И для начала ты остановишь этого робота, - указала на дверь. – Поверь, если эта машина окажется здесь, то первым же делом Лео толкнёт под огонь его лазера тебя.
Чертовски кружится голова от власти, что оказалась в её руках.
Лео. Я становлюсь таким же кукловодом как Отто. Прости, но пока эта роль неизбежна.
- Не знаю, зачем ты это делаешь и какие у тебя цели… Все твои проекты. Эксперименты… Финансирования Бормана тебе больше не видать, - презрительный тон. Дженна подобралась, постаралась подавить в себе отвращение к этому человеку. – Но так и быть. Налаживай связь с тем, кто стоит во главе восстания. Я хочу увидеть и услышать свой экипаж. – Голос дрогнул. – Только без шуток, старик.
Дженна не очень-то мягко подтолкнула Эйзенхауэра к стеклянной комнате. Оказавшись за спиной учёного, девушка посмотрела в сторону Лео. И в её взгляде явственно отпечатались горечь и вина. Ей вовсе не хотелось использовать солдат Отто. Словно они... марионетки, пешки в глобальной игре, не люди. Но, в конце концов, до их использования дело может и не дойти. Основная причина, почему она согласилась довериться Эйзенхауэру – конечно же, её экипаж. Ей невероятно хотелось услышать знакомые голоса. Узнать, что произошло... Но и назойливый робот, пытающийся прорваться в комнату, представлял из себя проблему.
В крайнем случае, думала про себя Дженна, Эйзенхауэр всё ещё рядом, под контролем. Если что-то пойдёт не так, ему же хуже.
- Лео, готовься оборвать связь при необходимости, - добавила девушка, как только они оказались за стеклянной перегородкой. – Мы же не горим желанием увидеть некоторые знакомые лица, правда?
В этот момент она бросила на учёного испепеляющий взгляд.
Её подогревала мысль, что даже если ему удастся договориться с лидером сопротивления, вопреки, вероятно, его же доводам, в комплексе он не останется. И уходя… Возможно, Лео прав. И им стоит уничтожить этот комплекс к чёртовой матери, чтобы генномодифицированные солдаты не попали в руки ни к одной из сторон.
От таких мыслей щемит сердце. Но если Отто не лжёт… Слишком высока вероятность, что солдаты послужат во зло.