Перед глазами все ещё стояли картины разнообразных изощренных пыток. Несмотря на то, что враг - повержен и лежит на полу без сознания, не представляя совершенно никакой угрозы. Страх перед тем, что едва не случилось, жил в ней ещё какое-то время.
Тело сотрясала мелкая дрожь - эмоции утихали неспешно. Лео стоял молча, никак не реагируя на ее внезапный порыв. Дженна и не ждала никаких проявлений моральной поддержки, помня, что ещё недавно он представлял из себя послушную, бесчеловечно-жестокую марионетку Эйзенхауэра. Возможно, где-то в глубине души надеялась, что человечность все же проявит себя...
Его рука касается спины, и от неё по коже распространяется приятное тепло. Дженна открывает глаза, смотрит вперёд, в одну точку, и пытается разобраться в собственных ощущениях. Дрожь прекращается - она чувствует, что именно этого жеста ей не хватало. Но теперь иная мысль не дает покоя: до этого он был для неё просто солдатом, безликой машиной для убийств, но всего один жест, пара фраз с соответствующей интонацией - и она смотрит на него иначе. Уже как на мужчину. И собственное, подверженное эмоциональному порыву действие кажется теперь не столь невинным.
Просто разомкнуть объятия, оторваться от источника тепла и защиты оказалось до крайности трудно. Особенно теперь, когда, прижавшись благодаря ему теснее, она явственно ощущала крепкое мужское тело.
...Скрестив руки на груди, девушка наблюдала за передвижениями Лео. Замешательство сменилось злобным удовлетворением при виде оказавшегося в заточении Эйзенхауэра. Множество ремней сковали тело ученого, лишая возможности двигаться. Ещё больше ей понравилась мысль о том, как среагирует Отто, придя в себя. Вероятно, он будет в ярости. И в ужасе. Любые средства коммуникации окажутся вне его досягаемости...
Дженна наблюдает и прислушивается к Лео.
Он ничего не знает о Ренессансе?.. Эйзенхауэр, конечно же, не озаботился о том, чтобы ввести парня в курс дела - тот же просто солдат, с тупым послушанием выполняющий приказы...
- Теперь поподробнее, - улыбнулась девушка, как только Лео коснулся темы побега.
Но входящий сигнал видеотрансляции прервал его рассуждения. Парень смотрел на экран, и Дженна обернулась. С раздражением и страхом глядя на высветившееся оповещение. Собственно, это мог быть кто угодно... Но если вновь Борман?.. Эйзенхауэр в плену и без сознания, а кроме него некому ответить на вызов. Девушка думала о том, не спохватятся ли так рано ученого?..
Рассуждения. Лео рассказывает о том, о чем Дженна уже догадалась. Но упоминание о проекте Эйзенхауэра порождает теперь и вопросы. Неужели... все эти так называемые универсальные солдаты, которых она видела в ангаре, все же люди? Не клоны, выращенные в пробирке. Люди. И что-то подобное Отто хотел сотворить с ней?..
- У меня не было возможности нормально представиться...
Дженна вновь оборачивается, теперь уже глядя с интересом на Лео. И, безмятежно улыбнувшись, он произносит свое имя.
Леонард. Борман.
Дженне всегда было трудно скрывать эмоции. Возможно, ей и сейчас не удалось сохранить должную невозмутимость. В серых глазах девушки отпечатались изумление и пожирающие изнутри противоречия.
Всё. Всё стало выглядеть совершенно иначе. И вспомнилась ей фраза Отто о том, что она - слишком ценный по словам императора пленник...
Она молча наблюдала, как сын Бормана берет со стола наручники, как подходит вплотную к ней, предлагая простой план. Она смотрит в его глаза пристально, словно желает найти во взгляде необходимые ответы...
Все это время Борману была необходима информация. Эйзенхауэр не смог ее получить. Возможно... есть другой способ? Другой подход. Двухметровый и голубоглазый, спасший девушку от беды и заслуживший её доверие.
В тот же момент что-то внутри категорически отвергает подобное предположение. Его реакция, мучительное преодоление заложенной программы, отразившееся на лице, - были очень естественны.
- Для начала, посвяти меня в подробности своего плана. Если что-то пойдёт не так... я должна знать, что мне делать. И еще... Где мы? Если мои предположение верны и мы на космической станции, то в одном нам повезло. - На лице девушки появляется гордая улыбка. - Я пилот. - Дженна делает паузу, опускает руку на наручники, касаясь кисти Лео кончиками пальцев. - Как их открывать? Если... каким-то образом мы разминемся - я не хочу в них оставаться.
Леонард. Борман.
Кем он был в прошлом. Какие намерения преследовал сейчас... Становилось неважным по единственной причине.
У Дженны просто не было выбора. Леонард Борман был её шансом на свободу.