Как и ожидалось, Эйзенхауэр никак не отреагировал на её просьбу. И всё же, внутри что-то болезненно кольнуло, а лицо обожгло подступившим румянцем. С такой тщательностью он выстраивал свою лицемерную игру, и в какой-то момент девушка действительно поверила, что он пойдёт ей на встречу. Это, чёрт побери, всего лишь какая-то обувь. По сути – мелочь. Но почему-то его игнорирование разозлило её не хуже, чем все эти пространные разговоры об эволюции и отсутствии прав. Потому что даже такая мелочь красноречиво говорила о том, что Дженна здесь совершенно никто. И Отто абсолютно плевать, в каком физическом состоянии она сейчас пребывает. Мёрзнет – ну и пусть. Она ведь всего лишь подопытный материал…
Прежде, чем Дженна успела что-либо возразить, Лео, до того молча стоящий рядом, настойчиво вытолкнул её прочь из кабинета, не давая и шанса на сопротивление. Естественно, девушке хотелось закричать, например, столь подходящее моменту: «Убери руки!» Но она так же понимала, что в этом не будет совершенно никакого смысла. Здесь ей у неё нет ни свободы, ни выбора. Как оказалось.
Что, впрочем, не мешало ей молча злиться, накапливая где-то внутри себя раздражение и ярость.
Лео, схватив девушку под локоть, повёл её куда-то вперёд по коридору, а Эйзенхауэр следовал позади, ни на минуту не выпуская свою подопечную из виду. Дженна буквально физически ощущала на спине его прожигающий взгляд, от которого мурашки бегали по коже.
И ничуть не меньшее впечатление производил парень, с такой хладнокровностью выполняющий приказы учёного. Конечно, его общество гораздо лучше «железяк», но чем он от них отличался?.. Он проявлял к пленнице и всему окружающему столько же интереса, сколько и эти машины. И от этого становилось не по себе. Словно рядом действительно шагал робот…
И, конечно же, Эйзенхауэр просто не мог за время прогулки молчать.
Упиваясь, по-видимому, властью над своей жертвой, Отто говорил о других своих проектах, о том, что Дженне повезло. Что она завидовала бы мёртвым, став материалом для «Прометея»…
Невероятный прилив злости едва не выбил из неё дух. Сердцебиение участилось, а девушка тут же представила себе размеры этого комплекса. И везде, буквально повсюду – сотни, тысячи камер с такими же заключёнными, как и она сама…
Боже. Этот человек действительно монстр. Сколько у него было подобных до неё? Сколько судеб он уже загубил ради своей же алчности?..
Невозможно даже представить.
Поэтому теперь Коулман, как никогда, хотелось вырваться на волю. Оказаться как можно дальше отсюда и от этого психопата с его навязчивыми идеями о прогрессе…
Эрик. Фрэнк… Где же вы?..
…Вскоре шествие по пустым коридорам окончилось. Герметичные створки разъехались в сторону, предоставляя взору Дженны поистине потрясающую картину.
Перед ней, ярусом ниже, расположился необыкновенных размеров ангар, тянущийся далеко вперёд. И в нём, в различных и специально выделенных секторах, происходили самые настоящие боевые учения.
Внутри словно что-то рухнуло. Ничего подобного девушка и представить себе не могла. А Эйзенхауэр, тем временем, не забывал комментировать увиденное, наблюдая за Дженной.
Девушка слушала, и не сразу заметила, что хватка сопровождавшего её парня ослабла. С расширенными глазами они наблюдала за происходящим, перемещая взгляд от сектора к сектору и всё более понимая, в какое место её занесло…
Универсальные солдаты. В бывшем – обычные люди. Модифицированные по прихоти учёного, лишённые собственной воли, чувств и эмоций. Страшно подумать, что может сделать один такой «робот» на поле боя. Никаких сожалений. Никаких колебаний. Отточенные движения, мгновенная реакция…
Дженна перевела ошеломлённый взгляд на застывшего позади Лео. Не стоило сомневаться, что блондин – один из этих солдат… Иначе как объяснить его отрешённость и хладнокровие?..
Невероятно. Просто невероятно. Эйзенхауэру удалось воплотить в жизнь то, что долгое время не могли разработать учёные Федерации. Была ли в этом причина отстающего прогресса или запреты законов и морали…
Чёрт побери. Этот старик вообразил себя богом. Творцом, что так легко может распоряжаться чужими жизнями…
Отвратительно.
Дженна скрипнула зубами, как только учёный вновь напомнил ей о «Ренессансе». Напомнил об экипаже и пассажирах, разбередив ноющую в душе рану. Но это стало всего лишь каплей в её и без того переполненной чаше терпения.
Зачем он показал ей всё это? Похвалиться? Получить одобрение в лице какой-то «подопытной»?.. Ничего подобного этот монстр от неё не услышит. Как не услышит и интересующие его новости.
- О миссии рассказать? О «Ренессансе»? – в голосе появилась предательская хрипотца, девушка едва не срывалась на крик, сжимая от злости кулаки. – Одно я могу сказать однозначно: наша миссия не предполагала никакого акта агрессии, здесь вы можете быть спокойны. Хотя, как я посмотрю, вашу планетку давно пора разобрать по кусочку вместе с вашими бесчеловечными экспериментами. – Её тон становился всё более нетерпеливым и яростным. От последующих слов ей становилось всё легче: – Ты конченный урод, Эйзенхауэр! И полный тупица, если думаешь, что я расскажу что-либо тебе! Вы тут закрылись на своей планете и варитесь в собственном соку, неудивительно, что таким как ты приходят в голову всякие омерзительные вещи. Хочешь услышать что-то о Федерации?.. Что ж, я кое-что о ней поведаю. Например, что в Федерации не принято лишать людей прав и делать из них бездушных кукол, как это делаешь ты, ублюдок!..
Как же это восхитительно, говорить правду. От неё невероятно кружится голова. И словно пар клубившейся злости выходит вместе с резкими и обидными словами… Ещё не настала минута, когда ей станет страшно. А потому – она упивалась этим коротким мгновением свободы слова, не думая о последствиях.