Сильвии в период студенческой юности, которую она, как представитель так называемой "золотой молодежи", не раз проводила в пьянках и гулянках в ущерб учебе, было не привыкать просыпаться в неизвестных местах, куда ее и таких же как она отвозили друзья приятели. Доводилось ей просыпаться и в разнообразных особняках, и в съемных квартирах, и в номерах гостиниц, и, один раз, даже в аэродромном ангаре - ее тогдашний кавалер не придумал ничего лучше, чем привести толпу вусмерть пьяных приятелей на военную базу, где командовал его отец. Так что психолог, придя в себя, некоторое время наслаждалась полузабытыми ощущениями: идеальной чистотой разума и воздушной легкостью хорошо отдохнувшего тела.
Изнутри женщину распирала бодрость и энергия, хотелось подняться с жестковатого ложа и, не медля, сделать что-нибудь хорошое - станцевать, например, или приготовить на всех кофе. Но блаженная пустота сознания продолжалась недолго: безжалостная, как оккупант, память напомнила обо всем происходившем тяжелым пинком в мозг. Разум Сильвии наполнился картинами недавнего прошлого - вот жмущиеся в дальней комнатке несчастные обитатели "Надежды", вот встреча с Фрайзером и захватившими тела мертвецов дэвами, вот спасение в виде "Ренессанса", вот бегство от линкора конфедератов, вот высадка на Элкоре, вот поход по магазинам - самое светлое воспоминание за ближайшее время, вот неонацисты в книжной лавке, вот арест и конвоирование, и, наконец, как вишенка на тортике из этих слоев - сбитый транспорт, мертвые и умирающие солдаты, жадно клокочущее пожарище, кровь на лице и два неизвестных: один - спасающий, другая - убивающая.
Вспомнив все, ван Эллемеет почувствовала, как ее лоб покрывает холодная испарина, и непроизвольно вжалась в койку, крепче сжав веки. Замерев, психолог несколько минут лежала неподвижно, прислушиваясь к собственным ощущениям и окружающему миру. К несчастью, их нежданные спасители были неразговорчивы, а, может, просто сильно заняты. Тихо выдохнув, мобеда аккуратненько-осторожненько приоткрыла один глаз.
Чуть приподняв голову, она по-быстрому, за несколько мгновений, оглядела саму себя и тут же опустила голову на место, вновь смежив веки. Увиденное нисколько не обрадовало Сильвию: стоило сменить унылую корабельную форму на приличный наряд, как снова ее лишили приличной одежды, выдав взамен больничный комбинезон. Не лучше этого факта было и то, что к ее рукам, как минимум, а то и к другим частям организма были подключены непонятные то ли трубки, то ли проводки, то ли катетеры. А это означало, что организм мобеды получил существенные повреждения и нуждается (или, по крайней мере, нуждался) в немедленном медицинском вмешательстве. Хотя после всего пережитого ван Эллемеет не удивилась бы, что все эти приспособы будут использованы для пыток и тому подобного.
Вповь приоткрыв глаза, Сильвия немного повернула голову и осмотрела комнату. Увиденное напоминало какой-то дорогой госпиталь: две операционных капсулы, суетящийся около них врач, и двое неизвестных: высокомерный мужчина и строгая женщина на правах взолнованных родственников. Из общей картины выбивался только развалившийся на стуле парень, рядом с которым стояла винтовка - напоминая о том, в какую, простите, задницу попал экипаж "Ренессанса" и невезучие обитатели "Надежды": вот уж воистину - из огня да в полымя!
Пока "спасители" не обратили внимания на ее пробуждение, женщина вновь закрыла глаза и вернулась к прежней позе. Пока ее не "разбудят", есть время подумать, и Сильвия попыталась разложить по полочкам всю имеющуюся информацию:
"Итак, что мы имеем? Начнем от общего и перейдем к частному: метод дедукции, да. А имеем мы давно потерявший связь Элкор, где правит некий Император, устроивший на планете настоящее полицейское государство. Это раз.
Имеем мы экипаж "Ренессанса", арестованный людьми вышеупомянутого Императора с неизвестными целями. Это два.
И, наконец, имеем мы неизвестных, атаковавших правительственный конвой и отбивших нас, то бишь - экипаж "Ренессанса", от государственной полиции.
Итак, Сильвия, к каким выводам мы можем прийти: в Федерации нет Императоров - значит, местный владыка наш враг. В Конфедерации их, вроде как, тоже нет - значит, он независимый диктатор. Дальше. Враг моего врага - мой друг. Значит, эти инсургенты нам, как минимум, союзники.
Вопрос в другом: зачем мятежникам потребовалось так спешно освобождать нас, да еще так грубо? Элкор не похож на зону боевых действий, и вооруженное нападение на полицейский броневик - вряд ли ординарное событие. Для чего мы так нужны императорским неонацистам и повстанцам, или дело вообще в чем-то ином?"
Домыслить Сильвии не дали: рядом послушался шум, треск, и вскоре лицо женщины заслонила какая-то тень. Сквозь полуприкрытые веки ван Эллемеет разглядела, что этим "кем-то" был никто иной, как бравый капитан Шепард, нависший над ней и теперь с любовью смотревший в лицо психолога. Мысли медички тут же перешли на внезапно изменившуюся ситуацию:
"Тааак... Наш бравый вояка очнулся и тут же ринулся ко мне. Ормузд Светлый, он же до сих пор уверен, что я - его "Королева"! Как бы этот идиот со стальными мышцами что-нибудь не натворил, решив, например, что мне тут угрожают! С него же станется попробовать тут все разнести по кирпичику, даже безоружным! Надо срочно что-то предпринять! Руководство ситуацией должно быть у старшего... мммм, ну, пускай не по званию, зато по интеллекту!"
Приняв подобное решение, Сильвия открыла глаза и негромко сказала:
- Капитан Шепард, отставить. Станьте смирно, агрессии не проявлять. Эти люди нам не враги. Пока что.
С некоторым трудом поднявшись и присев на край койки (благо длина проводов позволяла), ван Эллемеет поморщилась от болезненного покалывания в местах соединения котетеров и обратилась к обитателям комнаты, мысленно посетовав, что ей в очередной раз приходится представляться полным именем:
- Доброго времени суток, господа. Я - лейтенант резерва военно-медицинской службы Федерации Сильвия Анна Мария де Йонге ван Эллемеет, леди Измей. Благодарю вас за спасение меня и экипажа моего корабля из рук предателей-Имперцев. С кем имею честь беседовать, господа, и кому мы обязаны своим спасением?