Решив, что она достаточно поиздевалась над солдатами, дальнейшие действия конвойных Сильвия сносила молча - лишь кинув исполненный ненависти и презрения взгляд на хама-офицера, посмевшего так грубо обойтись с ее вещами. Мысли женщины были подстать ее взгляду: "И как только таких в армию берут? Подобным негодяям место разве что в тюрьме! Ну ничего, если у его командования мозгов побольше, чем у креветки, они его взгреют так, что он будет долго сожалеть о своей выходке! Долго - всю жизнь в отставке! А нас они должны, да что там должны - просто обязаны отпустить с извинениями!". Процедив сквозь зубы: - Подчиняюсь произволу, - ван Эллемеет проследовала за солдатами к армейскому бронеавтомобилю. Слабым утешением от потери покупок был только факт того, что она успела переодеться в нечто приличное.
Первым туда начал загружаться Макс: и, судя по кряхтению и шуму, обычно ловкий и аккуратный штурмовик умудрился причинить максимум возможных неудобств конвойным, выразив таким образом свой протест незаконному задержанию, а, заодно, и попытавшись убедить потенциальных врагов в собственных бессилии и неумелости. Когда шум стих, ближайший караульный автоматом указал Сильвии на дверь: загружайся, мол. Не став в очередной раз качать права, психолог залезла в броневик, обернувшись и бросив напоследок:
- Могли бы подать даме руку, офицер. Пусть я обвиняемая, но права быть женщиной вы у меня отнять не можете.
Вглядевшись в полумрак салона, ван Эллемеет, к своему несказанному удивлению, обнаружила там, помимо конвоиров и Макса, еще и Фрайзера с Поллингом. Как видно, на экипаж "Ренессанса" была объявлена тотальная охота. Впрочем, пока к их компании не присоединились Коллман и Элисон, была еще надежда на помощь извне: если, конечно, эта помощь понадобится. Сильвии было очень интересно, за что же их все-таки взяли: это произвол местных властей, или Фрайзер действительно в чем-то замечен, а она с Максом просто случайные жертвы, попавшие в жернова закона?
Как бы то ни было, правила приличия оставались правилами приличия, и арест - еще не повод их нарушать. Оглядев присутствующих, женщина подарила всем лучезарную улыбку, а затем обратилась к арестованным мужчинам, решив сыграть для окружающих "под дурочку" и выдав со скоростью пулемета тираду:
- Эрик, Фрэнк, здравствуйте! Вот уж не чаяла вас здесь увидеть! За что нас всех арестовали, вы не знаете? Эрик, вы не представляете, этот нахальный блондинчик, что меня арестовал, не только отобрал у Макса все оружие, но и все мои пакеты с покупками! Мало того, что отобрал, он еще и разбросал их по всему магазину!
Переключив внимание на солдат, устраивающаяся Сильвия продолжила щебетать с теми же интонациями:
- Он что, женоненавистник? Или его девушка бросила? Или просто проблемы с женским полом?
Следующая очередь слов была вновь направлена на Эрика:
- А что мы такого сделали? Мы же ничто не сделали! Я не хочу быть в камере - там фу-фу-фу!
Наконец, конвоиры не выдержали, и попросили болтливую арестантку заткнуться. Женщина в сером, видимо, та самая сержант Хендриксон, приступила к первичному допросу задержанных. Артачиться психолог не стала, и, похлопав недоуменно глазками, с некоторой обидой в голосе ответила:
- Я? А вы меня не знаете? Вы модные инфовыпуски с Земли не читаете, и светскую хронику не смотрите? Я - Сильвия Анна Мария де Йонге ван Эллемеет леди Измей, сейчас прохожу работу психологом на корабле капитана Фрайзера. А за что нас арестовали? А кто этот император и откуда у вас взялась Империя? Я об этом не знаю и мне ужасненько интересно! Расскажите, пожалуйста, офицер!
Неизвестно, сколько бы продолжался этот допрос и во что бы он в итоге прекратился, как, к ужасу Сильвии, броневик нежданно-негадано попал под обстрел. Сомнений не было - это была не авария и не досадная случайность, а целенаправленная попытка сбить транспорт вооруженных сил Элкора. И кому это только могло понадобиться!? Как видно, на планете шла гражданская война: скорее всего, между сторонниками Императора и лояльными Федерации гражданами.
Первой мыслью ван Эллемеет было упасть в проходе и тем затаиться от осколков, но психолог быстро поняла, что это - не выход: упадет на нее туша в доспехах, и поминай, как звали. Побледневшая и испуганная женщина вжалась в стенку броневика, зубы невольно начали отбивать чечетку. С пересохших губ слетали неслышимые в грохоте отрывочные слова молитвы. Несчастную машинку болтало и кидало в разные стороны, словно огромный великан решил поиграть с ней, как с мячиком. Внутри все смешалось: кто-то погиб, кто-то просто упал, кто-то ругался, а кто-то надрывно стонал. Сама Сильвия уже пару раз чувствительно ударилась о стены и окружающих, по виску заструилась тонкая струйка крови из рассеченной от удара кожи. За относительную целостность и сохранность женщины следовало говорить спасибо Максу: Голем, как мог, оберегал ее от существенных травм, хотя обезопасить вообще от всего он, конечно, не смог.
Спастись броневик не смог, и был сбит, устремившись подбитой птицей к земле. Ван Эллемет на какое-то время, может, несколько секунд, а может несколько минут, потеряла сознание, а когда пришла в себя, оказалась лежащей на бетоне рядом с искореженной машиной, в окружении трупов охранников. Голова, руки, ноги - все немилосердно болело, в глазах все двоилось, во рту стоял свинцовый привкус крови. Было чертовски страшно за себя и за коллег: как там они, все ли выжили? Что с ними дальше будет?
С кряхтением поднявшись на колени, Сильвия пополза к ближайшей мышасто-серой фигуре, в надеже в суматохе стащить оружие, а то и ключ от наручников. Со скованными руками и саднящим телом передвигаться было крайне неудобно, но женщина не знала, что произошло с остальными, и опасалась, что им придется помогать, а потом, по-возможности, и убегать. Психолог очень надеялась, что стрелять ей не придется, но оружие в такой ситуации и само по себе могло стать неплохим аргументом против неонацистов. Сцепив зубы и мысленно ругая собственную слабость последними словами, Сильвия упрямо двигалась к цели, надеясь, что ее действия останутся незамеченными.