Короткие переговоры - и вслед за Шепардом жалкие остатки уцелевших отправились к командному центру по тихим, как могила, но опасным, как Друджо Дмана - зороастрийский ад, коридорам некогда мирной станции. Какая же все-таки жестокая шутка Судьбы: надежда на спасение к обитателям "Надежды" пришла извне! Сильвия нервно, одним лишь уголком губ, улыбнулась эдакому каламбуру. Да уж, воистину, верны слова древнего поэта Лермонтова: Все это было бы смешно, когда бы не было так грустно. Одна лишь радость - сэр Фрайзер, кажется, не заметил ее оговорки.
Шаг за шагом, метр за метром выжившие приближались к своей цели, приближались к спасению. Нет, не зря Ормузд привел этого офицера на превратившуюся в царство Аримана станцию - это знак свыше, символ благоволения Его к жрице своей. Пускай кругом кровь и смерть - они вырвутся из паутины зла, чтобы принести человечеству весть о новой угрозе, перед которой меркнут и бледнеют все предыдущие.
Багровые отблески аварийки, багровые пятна на некогда белых стенах. Тишина там, где ранее звучал веселый смех и велись неспешные разговоры о работе. Только звуки шагов пяти человек нарушают траурное безмолвие. Только темно-красный свет ложится на сосредоточенные лица, своим мерцанием превращая их в жуткие маски не принадлежащих этому миру существ. Только горстка праведников, бросившая вызов творениям Зла. Только бесконечно одинокие люди, которых поддерживают лишь Надежда и Вера.
Погруженная в свои мысли психолог, следовавшая сразу за Максом, чуть не врезалась в спину замершего капитана, выглянувшего из-за угла. Судя по всему, дэвов там не было - иначе бы храбрый воин незамедлительно открыл бы огонь по ним. Ван Эллемеет распирало любопытство: что же так поразило бесстрашного Шепарда? В иной бы ситуации она, возможно, решила бы терпеливо дожидаться слов охранника, но сейчас и так бывшая на грани нервного срыва девушка не смогла побороть врожденную любознательность и выглянула в коридор из-за спины мужчины.
Увиденное заставило ее замереть на месте и мгновенно пересохшими губами отчетливо прошептать:
- Gho'ule... Ожившие мертвецы... Одержимые.
Те, кого она знала, те, с кем она еще вчера беседовала, были, несомненно, мертвы. И смерть настигла их отнюдь не от дэвов - те буквально поглощали тела. Но кто убил их, сейчас было не важно: стоило только бессмертным душам несчастных уйти в царство Ахурамазды, как тут же опустевшую оболочку плоти заняли Визареша - дэвы смерти.
Было жутко видеть таращащиеся на живых слепые глазницы, сжатые судорогой скрюченные пальцы, разверстые раны. Снова, будто исподволь, начали возвращаться прежние всепоглащающий ужас и безбрежное отчаяние, но мобеда уже была готова встретить их, не дрогнув, ибо пройденные испытания укрепили свою веру.
Вдруг гули, как один, издали безмолвный вопль и медленно двинулись по направлению к живым, с явной целью приблизить нынешнее состояние Сильвии и ее спутников к своему собственному жалкому существованию. Несчастные марионетки Визареша не узнавали никого, да и не должны были узнавать - их толкала вперед неиссякающая жажда кровопролития, они алкали теплого человеческого мяса. Они уже не были теми, кем прежде - учеными, охранниками, техниками; а были лишь пустыми оболочками для вселившегося в них Зла. И долг Сильвии, как мобеды, да и просто как честной бехдин, состоял в том, чтобы освободить тела от одержимости. И сделать это надо было любой ценой - даже разрушив тело.
Разумом ван Эллемеет все это понимала, но смотреть на ковыляющую к ним орду живых мертвецов было по-прежнему жутко. Не выдержав нервного напряжения от увиденной сюрреалистической картины и испуганно пискнув, психолог спряталась за надежной спиной Шепарда и скороговоркой произнесла дрожащим голосом, в котором вскоре мелькали просительные интонации:
- Там орда гулей и они хотят нас разорвать! А там, - она махнула рукой, - станционный арсенал! Мы обязаны освободить их от одержимости, пусть даже и оружием, подарить им огненное очищение! Побежали туда быстрее, а!