Этот тотальный кошмар не собирался прекращаться. Мозг отчаянно выл и визжал, панически перебирая все возможные, но сейчас не осуществимые варианты дальнейших действий. Тело не слушалось. Оно было словно ненастоящее. Будто кто-то поместил сознание в неживой манекен и теперь Найна пытается из него выжать хоть что-то. Кажется, она не дышала уже целую вечность. Горели легкие, разбивалось о ребра сердце, обливаясь кровью в безумном ритме. Пульсировал страх. Бился в унисон с отвратительными опухолями, проникшими в реальность из абиссалей древнего ужаса. Страх поглощал, отравляя собой каждую клеточку кожи. Выедал разум и логические доводы, оставляя только панику и безумие.
Страх был осязаем.
До него можно было прикоснуться, обжигая пальцы о разъедающую плоть кислоту. О бессмертных монстров, что, бесспорно, обладали зачатками паразитирующего разума, стремясь уничтожить и погубить. Проглотить.
Девушка словно загипнотизированная смотрела на развернувшийся перед ней спектакль. Она не чувствовала себя участницей этой кровавой мессы. Не могла осознать себя здесь в алых лучах света, на забытой богами станции. Здесь богов не было. Только едкая боль и миазмы необузданного реликтового зла. Только страх.
Страх...
Непоколебима была тварь в своем желании поглотить ее. Добраться, протягивая щупальца и заполняя собой. Найна чувствовала себя беспомощной, как никогда. Парализованная ужасом, она могла лишь стоять на коленях, не мигая глядя на то, как приближается к ней чудовище. Жалкие выстрелы бластера не могли помочь. Говорят, перед смертью жизнь проносится перед глазами. У девушки перед глазами стояла только черная биомасса, вытесняющая все, что было до этого и что могло бы быть после. Ее прошлое, ее будущее. Отбирая настоящее. И хотелось лишь одного - проснуться. Хотелось как никогда. Открыть глаза и прорвать криком уютную тишину спокойной комнаты, где ничего не угрожает. Где мир знаком и привычен. Но жизнь такой подарок ей сделать не могла.
Зато сделала другой.
Монстр отлетел в сторону, разорванный очередью пулеметных выстрелов проснувшихся охранников. И только после того, как зрительный контакт с черными провалами глазниц лопнул - Найна вспомнила, что ей нужно дышать. Она судорожно и шумно схватила воздух губами, втягивая в кипящие легки. Обмякла, упираясь руками в пол, опуская голову, давя всхлипы. Остекленевшие глаза кровоточили слезами под защитной маской костюма, которая начинала шипеть и пузыриться от разъедающей все кислоты.
Словно в замедленной съемке смотрела она на развернувшиеся действия. На ползущую по потолку вторую тварь. На то, как расправляется она с высокопрочными и непробиваемыми дроидами. Как легко проламывает сплавы металла, словно ломая нелепые игрушки. Все казалось бессмысленным. Эти... биомассы неуязвимы. Их нельзя ранить, невозможно уничтожить. Они заползают в голову, навевая морок иллюзий. И ведь кто-то должен все это контролировать. Но кто? Что?
Перед лицом мелькнула тень и Найна в ужасе отшатнулась, вскидывая руки, но вовремя поняла, что это Эрик. Живой, настоящий и без черных отростков, паразитирующих на его теле. И он говорил единственно разумную мысль, которая все последние секунды отчаяния билась и в голове девушки. Бежать. Конечно, им остается только бежать.
Пузырящийся пластик маски искажал внешний мир. Девушка боялась ее снимать, не зная, что за инфекция витает в воздухе. Каким образом чужеродные организмы могут дотянуться до ее сознания. Но, с другой стороны, маска не спасла их от галлюцинаций, навеянных этими чудовищами. И лучше уж так, чем бежать вслепую. Избавившись от нее, Найна схватила предложенную руку капитана, крепко сжав и одним рывком поднимаясь на ноги. Путь назад им был отрезан. Значит, осталась только одна дорога - залитые кровавым маревом длинные коридоры проглоченной бездной ужаса станции. Станции, под нелепым, но сейчас таким необходимым названием "Надежда".
Она хотела верить. Хотела больше всего на свете. Что эта надежда у них все еще осталась.
- Бежим.