Говорят, что хуже всего - бессилие. Когда не можешь ничего сделать, не можешь повлиять на ситуацию и взять ее в свои руки. Когда собственных действий недостаточно для того, чтобы что-либо изменить. Когда вынужден быть зрителем, но не участником. Раньше Найна об этом не задумывалась и, возможно, согласилась бы с этим утверждением.
Сейчас она сказала бы, что это полная чушь.
Хуже всего, когда ситуация в твоих руках, но ты не знаешь, что можешь сделать. Какой из вариантов будет правильным. Какие действия приведут к нужному результату. Спасут. А какие - уничтожат.
Реальность дробилась на осколки. Съезжала неустойчиво в сторону и дрожала, словно растаявшее желе. Вихри белого и красного света смешались. Кровь и чистота слились. Первые вспышки "озарений" она не могла себя контролировать. Стояла в оцепенении с первобытным ужасом по левую руку и абиссальным страхом по правую. Паника захлестнула разум. Горячая, обжигающая нервные узлы. Ледяная, замораживающая любые мысли и логические доводы. Девушка боялась моргнуть и глаза поспешно начали слезиться, в тщетной попытке смыть соленой жидкостью поражающие своей фантасмагорией и жестокостью образы.
Этого не могло быть. Нет. Это бред. Галлюцинации. Что-то влияет на их мозг, вгрызаясь в него с алчным голодом. Что-то проецирует образы несуществующего мира, заменяя настоящий.
Но какой настоящий, черт побери?!
Паника. Она убивает быстрее пули. Она стирает со страниц жизни простое и незамысловатое слово - личность. Она уничтожает само понятие "человек". Разбирает на запчасти душу, оставляя лишь судорожно дрожащую тварь, которая будет действовать, полагаясь на эмоции, но не на логику и разум. Найна все это знала. Знала, как работает мозг и все его защитные механизмы. Это то, что она учила на далекой безопасной Земле. То, что им преподавали, расшифровывая древнюю латынь.
Но эти знания сейчас не могли помочь отделить правду от лжи. Как и не могли избавить от ужаса, что проник в каждую клетку, каждый капилляр и нейрон. Она видела эту тварь. Господи боже... она ее видела. Черный мрак пустых глазниц. Сдертую кожу. Оголенные мышцы, выпирающую сетку сосудов. Сломанную кость. Все это не могло ее напугать - ей доводилось видеть трупы и пострашнее. Но они не двигались. Не двигались прямо к ней, впиваясь мертвой бездной глаз, что видели саму смерть. Видели исход и антрацитовую глубину, где нет места живым. И не будет никогда.
Судорожно сглотнув, девушка застонала, хватаясь руками за голову, падая на колени. Ноги не держали. Руки вспотели. Из глаз текли пекущие слезы, застилая двоящийся на параллели мир. В одном было уютно и хорошо. В одном было безопасно. Там белые стены и ровный свет ламп. Там добродушный встревоженный старичок, подбирающийся все ближе в своей участливой заботе. Там все нормально. Так, как должно быть.
Второй мир был похож на воспаленную реальность душевнобольного человека. Кровь. Алый свет. Монстр. И хуже всего - ЭТО. Что-то, что служит центром всего зла. Из чего выходят корни, растекаясь по окружающему пространству, заполняя все щели и сколы, заползая под кожу. Оно смотрело прямо на нее. Оно знало. Чувствовало. Как знала и чувствовала сама Найна. Уперевшись руками в пол, она смотрела, как сокращается дистанция между ней и этой тварью. Как заражают тела Эйба и Эрика черные щупальца. Все труднее становится дышать, все страшнее поверить хотя бы в один мир.
Красный или белый?
Если белый, то все просто и легко. Не нужно ничего делать. Можно остаться на коленях и закрыть глаза, больше не веря им, отвергая сумасшедшие образы. Позволить старичку ученому помочь. Прийти в себя и вколоть успокоительное, а потом уже разбираться с причиной нервного перенапряжения и галлюцинациями.
Если же красный...
Рука девушки скользнула к кобуре, пальцами касаясь приклада пистолета. Она никогда не стреляла. Не убивала. Не умела и не желала. Она была врачом, а не убийцей. Ее дело - спасать. Находить лекарства и помогать там, где надежды нет.
Надежды нет...
Станции больше не существует. Ее охватило безумие и оно сейчас проникает под защитный костюм, впрыскивается в кровь, ядом устремляется к самому сердцу.
Красный или белый?
Если красный, то она видела лишь один выход и он ей не нравился. Он ее пугал. Тем, что могло не получиться. Тем, что придется заставить себя поверить в кровавый ужас и пульсирующий болью гнойник. Тем, что она могла ошибиться и невинный человек умрет от ее руки. Готова ли она была пожертвовать чужой жизнью?
А рискнуть своей?
Ни Эйб, ни Эрик не собирались ничего делать. Первого словно парализовали, второй рухнул на колени вместе с ней, не понимая что происходит. Видит ли он то же, что она? Черт побери...
Красный или белый, Найна?
Времени не осталось. Оно растягивалось как могло, но больше не могло подарить драгоценных секунд. Монстр в облике человека или же человек в облике монстра - приближался.
В какой же мир она поверит сейчас? Какая реальность выглядит более правдоподобно?
Конечно, белая. Найна многое повидала в своей медицинской практике, но еще не видела таких опухолей, которые заставляли бы трупы двигаться. Которые навеивали бы бред галлюцинаций, чтобы сокрыть истину. Так не бывает, не могло быть.
А если?
До чудовища оставалось каких-то несколько шагов. Бежать было некуда, помочь ей никто не мог. В глазах дроидов зажегся угрожающий огонь или ей только показалось? Шлюз позади обесточен. Впереди - создание из безумных кошмаров. На телах Эйба и Эрика уже шевелятся черные пульсирующие отростки и волосы встают дыбом.
Красный или белый?
Девушка резко подняла руку с пистолетом, наводя дуло не на труп перед собой, но на опухоль, что паразитировала на нем. Она старалась не думать о том, что если ошибется реальностью, то убьет сейчас невинного человека и не простит себе никогда. А думая о том, что если она не выстрелит и не попытается сделать хоть что-то, видя как их всех пожирает чудовищный мутаген - не простит себе тем более.
Она выбрала красный мир.
И выстрелила.