Все время полета, Тернер был увлечен собственными делами, внезапно перестав отсвечивать. Большую часть времени, мужчина проводил в зале, стремясь как можно быстрее обрести былую форму, а так же и немного прибавить. Эйба буквально заклинило на упражнениях. В основном, они были статическими, которым их подвергали в тренировочных лагерях, для наилучшей работы со стрелковым оружием. Когда-то, помнится, эти упражнения дико бесили и выматывали Тернера: по нескольку часов, как идиоты, стоять в упоре лежа на полусогнутых руках... Напряжно и скучно, а главное время чертовски долго идет, пока ты замираешь в подобном положении. Сейчас же, когда разум его более-менее повзрослел, мужчина научился сам подбирать себе упражнения, при чем, со знанием дела. Мысли о том, что он скоро вернется в строй, оказались чертовски мотивационными, отчего даже сам Тернер удивился собственному трудолюбию и усидчивости. Даже отсутствие возможности над кем-нибудь поиздеваться, нисколько не смущали морпеха. В качестве развлечения он, бывало конечно, наблюдал, как приходят в зал и другие обитатели "Ренессанса". Напускал серьезный вид, когда это был Фрайзер, или же оголял торс, начиная усиленно работать, будь то Дженна. Последней, он даже предлагал помочь с растяжкой, при чем все его идеи для подобных упражнений носили весьма эротический характер.
За тот путь, что успел преодолеть Ренессанс, Тернер даже успел дать пару кличек некоторым товарищам из экипажа. Фрэнк у него стал "Сиби". Небольшая аббревиатура от "Служба Безопасности". Отчего-то имя этого человека забывалось моментально, а вот его должность - всегда была на уме. Сиби правда, на свою кличку почти никогда не откликался. "С непривычки просто", - думалось Эйбу, когда он убеждал себя в мысли, что нужно ему чаще ее напоминать. Дженне, он дал прозвище "Дженна". Вот ее имя-то как раз, никогда из головы не вылетало. Однако, Тернер всегда произносил его исключительно так, чтобы оно звучало скорее, как прозвище стриптизерши. Таким тоном вызывают на сцену "Анжел", "Жасмин" и "Париж". Дженна. Ррр, Дженна. Она, к слову, так же проявляла к Тернеру неоднозначное внимание. Однажды даже засняла его за тренировкой, пока тот был частично обнажен. Эйб хотел предложить ей более откровенные кадры, но та отчего-то отказалась. Застеснялась, наверно. Ограничилась лишь его мужественной фразой: "Служу Солнечной Федерации" и наглядной демонстрации бицепса.
Не избежала участи быть отмеченной вниманием Тернера и медик. Ее прозвище родилось моментально, при чем, не в единственном количестве. Имя девушки он запомнил, но вот звать ее им категорически отказывался. Возможно, ему нравились ее неодобрительные взгляды, и злобные вздохи. "Веснушка", "Белка", "Рыжик", "Доктор Няшка"... В какой-то момент подбор нового имени превратился в своеобразную игру. Так же как и придумывание причин, по которым Тернеру было трудно провести несколько часов в разлуке с ней. "Вы мне нужны, как солнышко цветочку", "рыбка котику", "пирожок толстяку", "косточка собачке", "травка лошадке", "дерьмо мухе", "пуля недоноску", "варенье к чаю" и "сахар диабетику". С последним вариантом мужчина однако, попал впросак: девушка моментально парировала сей выпад, заявив, что как раз сахар диабетику нужен в последнюю очередь, чем в итоге испортила все настроение придумывать новые причины.
Но не только "сплочением экипажа" занимался Эйб. Да-да, именно сплочением, а как иначе назвать вызываемую общую ненависть со стороны команды?.. "У этих ребят уже есть общие интересы, которые я им подарил буквально за два дня", - смеялся мужчина, когда речь заходила на этот счет, уже на более серьезной волне. Держать язык за зубами, и не язвить и дурачиться при виде кого-то из группы - было сущим испытанием. Хотелось общения, а завязывать (вернее "навязывать") разговоры морпех умел только так. Пожалуй, единственным стоящим собеседником, которого не выносило сразу при разговоре с Эйбом была Эшли. Болтать с искусственным интеллектом оказалось весьма увлекательно. В большинстве своем, мужчина расширял за ее счет свой кругозор, за то время, пока находился в арсенале. Оказалось, что это действительно крайне приятно... Когда впервые за долгое время, он прикоснулся к рукояти боевого оружия, на глазах едва не выступили слезы. Какое знакомое чувство... ладонь, за долгие годы службы, казалось, была приспособлена лишь для этого. Она уже деформировалась так, что оружие в ней лежало идеально. "Ренессанс" предоставил воистину, впечатляющий выбор. Тернер видел в этом арсенале более сотни способов убийства. То, в чем он был действительно профессионалом. К чему уж, излишняя скромность?.. Лучше бойца, чем он сам, Тернер еще не встречал. Все, кто были рядом с ним - погибли при Даунфоле, а кто был против него - погибли от его же руки. Лишь дурак не разглядел вы в солдате превосходного воина.
"А вот Фрайзер не дура-ак", - думалось Эйбу, когда он проверял калибровку или разбирал очередной ствол. Эшли знала каждого производителя любой винтовки. Каждая деталь и винтик в оружии - какой материал, откуда, какие технологии использовались при разработке. Она выдавала всю информацию, что несомненно радовало. Сотня способов убийства, в разуме Тернера превращались в тысячу, когда Эш сообщала о уязвимости бластеров, или возможности перегрева тех или иных участков снайперской винтовки. Производители, иногда, шли на жертвы, повышая боеспособность выпускаемых стволов. При наличии достаточной степени изобретательности, эти нюансы, несомненно, могли обратится в плюсы.
Надоедливо-заинтересованный голос бортового компьютера, застал Тернера за попыткой вздремнуть. Уже почти отойдя в мир Морфея, он был вызван на мостик, сообщением "о скором прибытии". Не успев до конца продрать глаза - дневной сон всегда приносил тяжелое пробуждение, Эйб плюхнулся в свое законное кресло (на которое обещал мочиться, если кто-то попробует посягнуть), и уставился на экран.
Возбуждение, нетерпение, азарт!..
Возможно, он бы и испытал их, не урони подбородок на грудь с тихим сопением. Почти до конца отключившись на попытке Фрайзера пойти на контакт, мужчина был моментально вырван из сна, когда с "Надежды", наконец, кто-то ответил. Дернувшись и едва не упав, морпех резко встал, затем сел, а затем попытался изобразить заинтересованное лицо.