Один за одним стражники и Шиолта ступили в раскрывшиеся двери, что некогда отмечали грань между обыденным и опасным. Не первый раз, не первый раз даже за этот день, но можно ли было к этому привыкнуть?
Лейф был очень старым городом. За тысячеления здания и целые кварталы пластами оседали в землю, формируя пласты истории, уничтожались новыми волнами власти, изменялись под новые нужды новыми людьми. Город и вбирал в себя, и отбрасывал свои предыдущие ипостаси: даже там где сам мир отторгал такие части Лейфа как Старая Библиотека или могущественная магия стирала целый период истории города – что-то всегда оставалось рядом, как эхо звука, существующее когда сам звук давно уже угас, как знаки, проступающие на очищенном от надписей пергаменте.
Канализации города были одним из тех мест, где город никогда не мог полностью избавиться от такого прошлого, от улиц ставших стоками нечистот, от зданий ставших цистернами отходов, от дворцов и храмов, ставших логовами чудовищ, от лабиринтов крошащихся переулков, связывающих неожиданные части города не вполне естественным путём. Ненужное, выброшенное, непрошенное, отверженное, отброшенное, проклятое – всё это в конце концов находило свой путь в канализацию, и магия - забытая, ущербная, отверженная, ненужная как и всё остальное - тоже находила свой путь сюда, с разноцветными сливами алхимических лабораторий и опустошенными волшебными палочками, выброшенными за ненадобностью. Все это смешивалось в свой собственный мир, отрезанный от солнечного мира могущественными чарами – нейтрализующими опасность для жителей, но также понуждающими забытое и ненужное вариться в собственных гнилых соках; магия также гнила, создавая невозможные иначе места – если бы кто-то взял за труд вырыть длинную шахту, он врядли бы вскрыл все наслоения истории прячущиеся под городом, в изгибах и вывихах этого рыхлого, зыбкого, нечистого места. Для Триумвирата было достаточно что канализации не доставляют особых проблем кроме редкого монстра или нашествия крыс; для жителей Лейфа было достаточно что их нечистоты не собираются на улицах. Для крысоловов и мусорщиков было достаточно нехилой платы, даже несмотря на достаточно резвый отток кадров, и для Стражи обычно хватало одного-двух отрядов который разбирался с наиболее опасной из всей этой мути.
Обычно хватало, но сейчас и от отряда Мардоттир, и от отряда Просперо оставались в действии не так чтобы многие, и без поддержки магов на обычных уровнях оставалось надеятся что инструкций и указаний, наспех оставленные отряду Рема старшим капралом Эрликссоном было достаточно чтобы дойти до нужного перекрёстка, благо верхние уровни были относительно безопасны.
Один за одним стражники проходили в дверь - под окрики Рема, не слишком уверенно, но всё же держа строй несмотря на стестенность открывавшихся за дверьми туннеллей, поросших тут и там ярким пятнистым мхом. Не видя ничего впереди кроме двух спин и двух же ростовых щитов и вынужденная не столько смотреть сколько слушать, Шиолта краем уха уловила что-то об обучении-муштре, через которую (если она правильно поняла ситуацию) командующий Сорано болезненно и безапелляционно прогнал всю Стражу пару месяцев назад, и которая, судя по всему, была расчитана как раз на бой в стеснённых условиях.
"...не думал что пригодиться хрень... шеф как в воду глядел..." - пробормотал кто-то за спиной колдуньи.
В обычное время можно было бы сказать что поначалу всё было мирно. Их путешествие через сырые туннели, несмотря на ужасный запах (который, похоже, не так сильно затрагивал попривыкших к вони горчицы с лимоном стражников как Шиолту) было без происшествий: ни засад, ни ловушек, ни монстров. Но ничего не было "мирным" в этой ситуации – скорей, с каждым последующим шагом у колдуньи всё сильней возникало ощущение что они безвозвратно ступают в логово чудовища, только и ждущего когда они пересекут невидимый порог за которым нет спасения бегством. Похоже, то же самое думали и другие, поскольку даже шёпот утих, даже лейтенант Рем перестал рявкать указания поминутно, ограничиваясь лишь самыми необходимыми.
Когда идущий впереди старжник охнул и пригнулся, принимая на ростовой щит невидимый удар, и завязался бой, для многих это было чуть ли не облегчением...
... но на этом видимая часть истории завершилась.