(Центральный участок стражи, 15:15 второго дня)
Белобрысый стражник буркнул что-то вроде "Рис", или "Ривс", или "Лейз", или "Лист", и, нетерпеливо дернув плечом, подсадил Шиолту в седло впереди себя; тёмные круги под желтыми, как у многих коренных лейфовцев глазами, и этот тик делали его похожим на большую, нервную птицу. Большую нервную птицу с табардой пропахшей отвратительным запахом горчицы, лимонов и пота (с которой колдунья тут же получила возможность познакомиться поближе), и жесткой даже сквозь зачарованный шёлк кольчугой.
Ворота в центральный участок стояли распахнутыми настежь, и когда лошадь с двумя всадниками рысью понеслась вперёд, никто не поспешил их закрывать. Послеполуденное летнее солнце жарило вовсю, в безветренном воздухе запахи летних цветов мешались с пылью, отчего обоняния то и дело касался приторно-сладкий, душный какой-то запах. Над далёкой брусчаткой время от времени "плыли" миражи, но ни спешивший за ушедшим вперед отрядом дуэт, ни жителей Лейфа это не удивляло.
Возможно жителей Лейфа это не удивляло, так как жители Лейфа были заняты несколько другим.
Не все, не везде (пока ещё не все, пока ещё не везде) но тут и там, некоторые горожане просто лежали или сидели у обочин, на скамьях, на ступенях домов, словном у них разом, внезапно отнялось всякое желание двигаться, словно у них внезапно пропало всякое желание что-либо делать, о чём-либо думать, что-либо осознавать. Почти все безучастно смотря в небо, в то время как прохожие, посреди белого дня просто переступали через них, как через мусор на дороге, без сострадания, без какого-либо внимания, без мысли о том что кому-то может быть худо. И это в лучшем случае – в случае когда прохожие не останавливась чтобы обшарить карманы или пнуть просто так. Апатия, такая же как с конюхами в центральном участке резво поглощала город – или может быть в спешке от Старой Библиотеки, и, до этого, спешки сквозь книжные катакомбы, и до этого спешке туда и спешке сюда, и в безопасности защитных стен центрального участка колдунья просто не замечала столь многим в городе становилось просто наплевать на всё, включая собственную, возможно, жизнь. Когда лошадь споткнулась на повороте и машинально сбавила ход, Шиолта успела заметить маленького мальчика, недоуменно тормошащего женщину в синем платье и кокетливой, хотя и ношенной шляпе, которая просто сидела на обочине и смотрела в небо, не обращая никакого внимания на собственное дитя. Но – очередной поворот – и новые улицы, и двое исчезли из вида.
Когда колдунья впервые заметила людей азартно, с веселым гиканьем избивающих что-то – кого-то – едва уже стонущего, это было непривычно и жутко, особенно потому что Ривс (или Рис, или Лист) только подстегнул лошадь, продолжая нагонять отряд. Но потом сцены агрессии начали разворачиваться сквозь город как веер – в проулках, в трактирах, в домах, множась, казалось, с каждым поворотом. На фоне апатии резкие оклики, рычание проклятий и кровь потасовок выглядели особенно ярко, тем более что никто, похоже, не собирался останавливаться или останавливать других. На очередой улице, вдали, блестнул серебром доспехов отряд Грифонов, убивающий кого-то алого и в огне, но в остальном этот новый, безумный Лейф грядущего гигантского жертвоприношения, медленно и неотвратимо вытеснял знакомый Шиолте город обыденных чудес.
И над всем этим, делая цвета ярче, и запахи лета насыщенней и острей сияло безупречное, незамутнённое солнце. В небе розового – нет, уже постепенно набирающего силу пунцового неба – но иначе безупречного летнего дня.
Желтые двери сырной лавки "Лерекс и дочери" были выбиты, окна с резными ставнями в виде сырных долек выбиты, горшки с приторно-пахнущей геранью выбиты, у стены, нелепо раскинув руки и ноги как тряпичная кукла, валялся труп пожилого лейфийца в одежде типичной для приказчика и удивлением в стекленеющих янтарных глазах. Рядом, поддерживая сломанную руку второй рукой в кандалах, сидела нестарая ещё лейфийка с белым как мел лицом, воя то ли от горя, то ли от боли. От зелёно-белых табард рябило в глазах. Резкий, рваный голос лейтенанта Рема рявкал приказы к построению.
– СТРОЕМ ПО ДВОЕ! По ДВОЕ, мать вашу! Впереди подземелья! Первый ряд - щиты на изготовку! Второй ряд - приготовить бомбы! Ожидаемо сильное сопротивление! Приказ отдан на уничтожение всех встреченных культистов! Третий ряд...