Невер сосредоточился, посмотрев в небо и почти немедленно увидел как небо приобрело богатый бронзово-коричневый цвет – на момент-другой синева растаяла, словно её и не было, и небо стало полностью землистым, с прожилками меди и патины. Гобей пролегала здесь так могущественно, что от неё слепило в глазах – норгу пришлось быстро отвести взгляд, чтобы не перенапрячь флоигм, и небо почти сразу вернулось к его привычной синеве.
Однако норг неожиданно здесь же увидел белую нить магии, толщиной примерно в два пальца, что вилась сквозь место ритуала, стелясь практически по земле. Проследив за её течением он увидел, что линия появлялась из кустов жасмина с одной стороны, кольцом обвивала фонтан с другой и там же уходила вниз, тая в землю.
Феномен этого был норгу известен, но лишь в теории: Пять Драконьих Линий были очень могущественными, но все мироздание было пронизано магией и это не исключало меньших, более слабых Драконьих Линий даже в Лейфе. Но обычно чтобы разглядеть мелкие линии в сиянии Пяти, требовалась или значительная тренировка, или специальные чары, ни тем, ни другим из чего норг не обладал. Объяснение могло быть в их усилившейся магии... однако оно могло быть и каким-то другим. Так или иначе, он видел нить Тра так близко, что мог фактически взять её руками, даже если прекрасно знал что магия не взаимодействует таким образом с физическими телами.
В отличие от подвала, здесь тошнота Донте и остальных студентов не имела никаких явно сверхъестественных триггеров. Зрелище распотрошенного тела, что не говори, первокурсникам действовало на мозги: одно дело расчленять мышь в лаборатории, другое дело смотреть, нюхать, практически касаться... вот этого. Можно было "отключить" эмоции, можно было собрать в кулак волю, можно было думать только о цели, и смотреть на небо, и делать дыхательные упражнения, и сохранять невозмутимое лицо, но даже патрульные – люди, во многом старше и несколько, хоть и сомнительно опытней героев нашей повести – не могли полностью скрыть того, как на них действовала эта сцена. Поэтому стремление Донте понюхать жасмин не вызвало ни у кого ни подначек, ни ухмылок, ни обвинений в слабости.
Степень разложения (не путать со степенью распотрошения) была примерно такой же как и сейчас, то есть практически нулевой, разве что кровь ранее была совсем не свернувшейся, и даже не загустелой – даже хотя за те полчаса, что потребовались Пожилому-и-Шрамоватому чтобы добраться до места преступления по тревоге, обычная человеческая кровь была бы уже достаточно сухой.
На слова Халиты Просперо кивнул и принялся аккуратно собирать образцы; его собственные пузырьки завершились, но у Седого и Пожилого-Шрамоватого нашлись дополнительные; похоже, что каждый из отряда Просперо был снаряжён для подобной работы. Сержант взял образцы белой и алой субстанции, и чистой, и там где на неё попала кровь демона, и образцы тканей самого демона из нескольких мест. В ответ на вопрос Донте сержант подтвердил что сердца здесь нет и патрульные подтвердили что ничего в окрестностях не нашлось, они искали (вообще ни капли крови за краем диаграммы не нашлось). Выходило так что что сердце неизвестный убийца унёс с собой или уничтожил.
Насколько Донте и Шиолта совместно вспомнили, Лейф не был полностью защищен от внезапного проникновения, не от всех видов его по крайней мере. Во-первых, город занимал огромную территорию и чтобы сделать его постоянно и везде защищенным от порталов, иномировых шагов, врат, тёмных путей, сноходцев, астральных караванов, слияний душ друидов и остальных способов странного перемещения о которых Донте не знал, но которые наверняка существовали, требовалась слаженная работа многих многих очень могущественных магов в течение многих лет. Во-вторых, маги никогда не пойдут на такое, потому что как тогда они будут эффектно исчезать туда и сюда, щелкая пальцами?
Шутки в сторону, насколько оба студента знали, важные места – такие как Белый Дворец, резиценция Мастерицы, Краснокамень (и
та тюрьма, естественно) и, конечно же, многие места Университета, были так или иначе защищены, но по площади города это составляло ничтожную часть. От порталов и врат из иного мира город был естественно защищен Драконьими Линиями – Шиолта где-то читала что-то про уплотнение реальности, но текст был заумным до невозможости, с массой выкладок и малым для неё смыслом. Общая суть была такова что демонам крайне сложно пробиться в Лейф через порталы или даже свои способности; дальше книга говорила о дисполяризации, конвергенции и прочих скучных вещах, Шиолта не дочитала её даже на четверть.
Что до армий этого мира, то открыть портал нужной величены крайне редко какой маг мог, а если и мог... Лейф был городом сильных магов, и развеять такие, крайне заметные, врата нескольким сильным магам было куда проще чем одному сильному магу их создать. Но телепортироваться по одиночке в разные части города это мало кому мешало, что утром (боги, неужели это было только утром?) громогласный Мазриан Пайн и продемонстрировал.
– Аккуратный скотина, этот убийца. Нет, весточку мы сегодня уже получили. – Недобро хмыкнул Просперо в ответ на слова Шиолты, выпрямился и прожестикулировал в сторону диаграммы. – Это безопасно разобрать? Магии нет, и я не заметил никаких механизмов, но это может быть алхимической ловушкой. Если рассматривать алый слой и белый слой отдельно, они значат сами по себе что-то особенное? Ещё такой момент: печень и кишки надрезаны или разрезаны в ряде мест чем-то вроде скальпеля. По тому как разрезы лежат, есть сильная вероятность что они совпадают с рядом линий или пересечений. Это вам что-то говорит?
В руках Шиолты оказалась статуэтка, которую они давеча упёрли из камеры конфискованных предметов Хладного Моста: не слишком большая (может быть с пол-ладони высотой) и грубо вытесанная из зеленоватого камня, она изображала сутулую крылатую фигуру в мантии, лишенная черт голова которой струилось чем-то вроде радиальных щупалец, хотя с другой стороны это могло быть стилизованными лучами света.