Неверногр в лесу
Лес был полон поскрипывания ветвей, но криков, плача, стонов и рычания не было слышно Неверу, пока он шел от следа к следу. Кровавый отпечаток небольших, обутых ног было легко проследить, и когтистые лапы бежали ровно вслед за этой пунктирной, алой на мхах, линией; местами когти скользили, и масса неизвестного чудовища сдирала мхи, обнажая темный камень, оставляла белесые отметины на корягах. Неверу не были знакомы эти следы. Похожие на волчьи, но не волчьи. Похожие на листьи, но не листьи, и на медвежьи не похожи, и на кабаньи... он терялся в догадках, пока ноги его шагали вперед и меч прокладывал путь.
Лес также был иным, нежели северные леса. Там тоже были чащобы и буреломы, и мхи, и широкие, разлапистые ели, как и здесь норовящие хлестнуть путника по лицу... но там не было этой пощелкивающей тишины. Здесь, в полусумраке Невер не мог разглядеть ни гнезд пичуг, ни троп к водопою – и что-то почти потустороннее было в сгустившемся вокруг холоде, в струящейся среди буреломов темноте. Слишком большие грибы порой выглядывали среди коряг, их красные, в белую точку шляпы, настолько велики что на них можно было сесть как на подушку. Слишком ветвистые деревья – их ветви раскинулись словно рога застигнутых оленей, в стволах угадываются очертания морд. Повисшая среди елей паутина, чей узор, несмотря на сумрак, едва заметно люминисцировал изящными, витиеватыми узорами, что не сыщещь в обычных лесах. И этот, почти неуловимый цветочный аромат в воздухе, почти скрытый под запахом трухи и мхов.
Он был прав – этот лес был от фаэри. И то существо, по чьему следу он шел, то существо, что шло по кровавому следу – оно скорей всего принадлежало к их числу. Кто ещё мог так спокойно чувствовать себя среди этих оленьих древ? Кто ещё мог загонять раненного с таким размеренным спокойствием как не тот, кто считал себя здесь хозяином?
Глаза Невера слегка попривыкли к сумерку и он вовремя осознал что впереди сумрак слегка блекнет и деревья немного расступаются, видимо обозначая поляну.