Коробецкий слушал племянницу молча, словно бы задумчиво изучая подобранное в Медонском лесу оружие, а на деле довольно-таки бездумно в нём ковыряясь для того лишь, чтобы унять вновь разыгравшееся волнение.
Насилие! Месть! Торги с разведками и взывания к честным людям!
Виктор Алексеевич чуть не расплакался от осознания масштаба предстоящих дел и их с Беатой усилий сравнительной мизерности. А в конце вот это тихое "бросим всё, а?", и как тут что ответишь, как ещё объяснишь, что это дело личное, а не общественное, что плевать в каком-то смысле на все эти разведки и их грызню, даже на обманутое белогвардейское руководство... ну не глупей бывшего судового протоколиста люди там собрались, и поди ж ты!
- Да, да, Беата... спасибо тебе.
Нет, так она сразу заподозрит слабину. Ах, кого он пытается обмануть!
- Только всё же надо в Англию. Ивану Игнатьевичу так и сказал, он туда и будет телеграмму подавать, да и Леваницкий этот, судя по всему, там обитает, и Александр, хочется верить, при нём. А я ведь именно с ним теперь больше всего хочу увидеться, он ведь всю эту пружину разжал, он ведь...
В груди что-то болезненно сжалось, но Коробецкий с усилием продолжил.
- Ты понимаешь, Беата, мы с Ильёй Авдиевичем почти что ровесники, а его сын к тому же как мой, служил, воевал, только Алёшу не найти уже, только на удачу, а Александр, вот по той же удаче, как будто бы найтись может. Как будто бы тоже не умер, а потерялся, только по-другому. Так может...
Он всё-таки не смог закончить, и без того выговорив слишком многое из того, в чём сам до конца не был уверен. А может и наоборот, был уверен только в этом, что и пугало.
- В общем, к насилию, конечно, не прибегать. А всё же не хочется раньше срока душу Богу отдать, за тебя тем более страшно! Так что не отнекивайся, а бери, вот этот, что поменьше.
Экс-чиновник неуверенно подцепил тот из пистолетов, что показался ему более подходящим женской руке, но тут же замер, едва подняв оружие.
- Помнишь, Беата, я рассказывал, что этот Молчанов говорил? Про то, как эта секта людей обращает?
Главное не смотреть ей в глаза, тогда духу задать столь важный вопрос точно не хватит.
- Я ни в коем случае не хотел бередить эти раны, но если мы отправляемся в паучью нору, то я должен знать, должен быть уверен, что... Что случилось с родителями, Беата? Они точно живы?