- Куда же тебя, собака, несет так, - пробормотал Саша. - Небось аванжирования захотелось скорейшего за нас с Казимиром, а? Хрен тебе, собака, а не Казимира!
А вот и вокзал, уже какой там за сутки, третий? Глаза на лепнине с погоней задержались, и сердце болезненно в груди ёкнуло.
- Родина... - выдохнул горестно. Спохватился, испуганно озираться начал, не потерял ли парня.
- Так это же этот, как его там, Царскосельский! - вспомнил Дванов, и толкнул дверь.
Внутри было тепло, пахло табаком и снедью. Саша проследил куда вошел "товарищ", и сел на лавку, возле мужика в буром полушубке. Тот лениво открыл глаза, посмотрел что его мешок с пожитками всё еще на месте, предусмотрительно положил на него здоровенную мохнатую руку, буркнул что-то, и задремал.
Саша посидел еще с пол минуты, задумчиво сверля глазами обитую кожей дверь, потом резко встал и решительным шагом направился внутрь.
- Будь что будет,- махнул рукой. - Не зайду, то и пользы никакой от меня. Так ничего и не узнаем. С шишом в кармане к Казимиру вернусь. С дыркой от бублика.
- Вот вздумалось Царёвой помереть же! - В который раз выругался. - Ладно, коль словят, то хоть Казимиру ясно станет что да как. Да оно и к лучшему, поди, будет, чтоб словили да повесили.
- Не могу я так жить, каждого встречного подозревая. Нету силы моей. Скорей бы кончилось всё.