В Коробецком же вино вызвало прилив сил и полило букет невовремя нахлынувших эмоций, однако он всё же успел заметить и произошедшие с племянницей метаморфозы. "Да не опьянела ли она" - мимолётная мысль как сиганула в пучину бурлящего от пробуждённых воспоминаний разума, так назад и не вынырнула. Нет, племянница действительно искренне предлагала свою помощь! Виктор Алексеевич с довольным видом расправил свою бородку и улыбнулся.
- Уз-знаю, узнаю бесстрашную Беатку! Ну прямо как с тем котейкой на нашей яблоне. Я им всем твержу: каждое утро так проводит, а мой-то Алёшка возьми да пророни, помнишь? Жа-алко, упа-адёт, иихь. Как пошла суета! Юзеф лестинцу приказать подать - туда, благоверные за тряпицей растянуть-ловить - сюда, а Беатка возьми да залезь к коту на ветку, аъ! Я ж вареньем себе пиджак - лляп, только сморгнул, а ты уж на земле стоишь, и не зацепилась жеж нигде! Вот у них у всех лица-то были!
После повторного переживания рассказанных Беате мрачных полумистических событий, Виктора в противовес потянуло на светлую ностальгию. Как наяву привиделся через соседний столик напротив - резной подоконник родного дома с кружевными занавесками за стёклами выше. А в отражении окна парижской ресторации - опять летний денёк и семейное чаепитие в садовой беседке. Нормальный душистый чёрный чай вместо этого терпкого виноградного сока...
- Прости, Беатушка, расчувствовался. Ты так... выросла вся, вытянулась, и не говоришь - поёшь.
Теперь вместо эха добродушного смеха в морщинках уголков глаз Коробецкого набухли крошечные солёные капли. Он тяжело вздохнул и, прикрыв веки, покачал головой.
- Ох, спасибо тебе, Беата... спасибо. Я грешным делом мыслил: "всё, опять в рутину попал, как жаба в котелок на медленном огне", даже вот в издательство устроился, дабы дни до визы коротать с толком, да только какой тут толк! Боюсь я со случаем сим смириться, Беата, засыпаю и думаю, что про то, как за рабочий стол завтра усядусь - больше уже думаю, чем о деле покойного Ильи Авдиевича, ах!
Он коротко взмахнул рукой и, отвернувшись в бок, быстро пригубил из бокала. Вино десятком струящихся змеек обвило губы и повязало язык. Стало тоскливо и воинственно одновременно.
- Можно подумать: зачем столь длительное время о мёртвом воздыхать? А мне это что миг! И как я рад, что ты так не думаешь, Беата. Ух, мы с тобой им покажем! Это же воистину судьба, что ты тут оказалась, что у тебя связи в посольстве! Судьба, светлая судьба, но не циничный фатализм!
После пролитого внутрь вина и вырвавшейся наружу череды восклицаний Коробецкий почувствовал приступ лёгкого голода, вспомнил, как немного съел, и подслеповато зашарил рукой по чашке с маслинами и оливками.
Пища духовная последовала за земной - Виктор Алексеевич вспомнил про вещь, которую в последнее время предпочитал носить с собой всюду, оберегая больше денег. Что деньги! Их потеря, даже трата (но не мотовство) - тлен, а вот складень донести до Соколовых, это по сути священная обязанность.
- О, смотри, Беата! На радостях забыл совсем, что тот триптих, тот складень, про который я упоминал, он же со мной. Вот это сын принёс отцу, ты представляешь? Это само по себе уже почти как притча!
Икона была вынута из портфеля, высвобождена из тряпицы и разложена на столе. Коробецкий впервые за встречу опасливо оглянулся по сторонам, пытаясь понять, насколько велико внимание окружающих к их столику. Не дай Бог попасться на глаза вору!