Отобедав, путешественники направились на завод — был он совсем рядом: сразу за станцией начинались мрачного вида бараки с развешанным по верёвкам бельём и жухлой, вытоптанной травой. За проходной, отделяющей бараки от завода, поблескивал сталью купол газохранилища, рядком стояли силосы в железном каркасе, тянулась трубная эстакада к кирпичному корпусу с дымящей трубой, спускавшейся с верхнего уровня наклонной галереей, и зёвом огромных ворот, откуда шли рельсы на берег реки, где работали портовые краны, разгружая баржи с сырьём для удобрений. Пахло здесь погано, каким-то то ли мылом, то ли гарью.
Да-да, бараки те самые.
Это тоже химический завод компании «Сен-Гобен», но не из Тонне-Шаранта, правда.
Не без труда нашли контору, не без труда нашли нужный отдел, просидели два часа в обитом искусственной кожей коридоре с чахлым фикусом в углу, пока нужный клерк не вернулся с обеда и разобрался со своими делами. Скучно взглянув на эмигрантов через пенсне, клерк похлопал по конторке.
— Ну? Где ваши паспорта? — безразлично поинтересовался он.
Путешественники замялись.
— Я так и думал, — умиротворённо сказал клерк. — Без carte d'identité никого не берём.
Коробецкий, владевший французским лучше других, объяснил служащему, что они пришли не наниматься, а узнать, работал ли когда-нибудь на заводе некто Alexandre Sokoloff. Клерк справку давать отказался и отправлять к тому, кто может дать такую справку, тоже не спешил. Препирались до тех пор, пока Барташов не догадался выудить из кармана двадцатку, которую клерк проворно принял и тут же сунул под сукно.
— Хорошо, сейчас взгляну… — милостиво согласился он и ушёл в соседнюю комнату, откуда вернулся с конторской книгой в руках. — Так, как вы сказали, Соколов? — клерк начал листать разграфлённые страницы и через минуту удовлетворённо кивнул. — Ага, нашёл! Вот, пожалуйста, — обратился он к посетителям. — Соколо… Соколовский Мечислав, гражданин Польши, оператор грузового крана, проживает в третьем бараке, комната…
Но посетителям уже было ни к чему. Никакого Александра Соколова на заводе не было, и работал ли он тут вообще когда-либо — тоже было неизвестно. По крайней мере, за три дня, прошедших со встречи с Соколовым-младшим на провансальской ферме (когда он заявил о том, что работает на этом заводе, — правда, назвав его стекольным), имя его вряд ли могло пропасть из реестров.
15:19Вернулись на станцию, усевшись на этот раз не в буфете, а на свободной скамейке на перроне. Других ожидающих на станции пока не было: ближайший поезд был в 16:40 на Рошфор (то есть в противоположном Марселю направлении), а в 18:15 следовал поезд на Бордо, и оттуда с пересадкой в Тулузе можно было добраться до Марселя — то есть вернуться тем же путём, как и приехали сюда.
Шнейдер с отстранённым видом сидел на скамье, закинув ногу на ногу, и курил, глядя на чёрные от угля шпалы, станцию с буфетом по ту сторону путей, приземистый кирпичный ангар чуть дальше, а за ним — пара шелестящих на ветерке лип, черепичные крыши и шпиль церкви вдалеке.