Возвращение к символическому старту сегодняшнего отрезка пути, вкупе со справедливой оценкой Шнейдера их с Барташевым гардероба, повлияло на Виктора Алексеевича угнетающе. А вот долгожданная пища напротив, приободрила.
Расслабившись за уютной трескотней юного Петруши и лениво сопротивляясь своей привычке есть быстро, Коробецкий изо всех сил отодвигал в неопределённое будущее неизбежный момент принятия дальнейших решений. Конечно, о том, чтобы возвращаться назад на ферму не могло быть и речи. После такого-то ухода! С одной стороны, ничего в нём позорного не было, напротив, решили дополнить бесчувственную систему общества там, где ей до родственника умершего человека нет никакого дела. С другой - как ни крути, а ушли они неправильно, работодателя даже не предупредив.
Вот так когда не хочется думать про дела насущные, всегда начинаешь мусолить в голове прошлые события. Малодушие проклятое.
И вот, хоть свинине с капустой на тарелке бывшего чиновника ещё не было видно конца, но постепенно всё же нужно было начинать уже спонтанный совет путешественников. В этот самый неоднозначный момент судьба подарила потерявшимся на жизненном пути странникам неожиданный подарок.
- Мне показалось, господа, или только что из уст сего господина прозвучала знакомая нам всем фамилия? - тихо и размеренно, чтобы услышали только свои, проговорил Коробецкий, даже не пытаясь, впрочем скрыть охватившее его волнение, с этим и так неплохо справлялся ступор.
Ну правда, очередное совпадение? Нет, ну может быть, конечно, что дама с кавалером собираются в гости к своему знакомому Соколову, так ведь мало ли что, не отшельник же он, могут у него и свои знакомые быть, да только почему же так опять совпадает, что с ищущей другого Соколова компанией они сталкиваются так изумительно своевременно?
- Господа, господа... мне кажется, нам определённо стоит завязать бесхитростный разговор, - облизнув нервно губы, полушёпотом затараторил Виктор, неотрывно и не очень-то вежливо таращась на затылок дамы в вуали, - Не о деньгах, разуммеется, а о Соколове...!
Под конец воздуха в лёгких Коробецкого не хватило, и он неловко просипел уже, вероятно, и так узнаваемую всеми фамилию. И тут же зыркнул по очереди на Шнейдера и Бартышева, как бы подразумевая, что идти знакомться с соотечественниками будет целессобразней не скромному ему, а более представительным спутникам.
Салфетка словно сама собой оказалась в руках экс-чиновника и скрыла нижнюю половину его лица, исполнив роль маски и ненавязчиво исключив кандидатуру хозяина из списка посланников доброй воли.