- Я тебя поделю! - пригрозил Ефим Антонович потерявшему всякий стыд парнишке, позарившемуся на чужую собственность - да и не чужую даже, а на собственность бывшего Барташовского сослуживца и его почившего батюшки.
Нахал!
Был готов уже Фима в том случае, коли Шнейдер огрызаться начнет, поймать наглеца за шкирятник и как следует выдать тому очищающих от скверных мыслей оплеух - "и в хвост", как говорится, "и в гриву", настолько его потрясла сложившаяся ситуация и одновременно разозлила, но Коробецкий внёс предложение, от которого Барташов отказаться был не в силах - подумать за обедом было о чем, тем более, что у него с утра ни крошки не было на языке.
Какой же это Александр Соколов, получается? Может, двое их было, может, не рассказал старик, что у него было двое Сашек, и один из них, допустим - внебрачный?
Тогда какого черта "тот" сказал про Тонне-Шарант, если его "невеста" уже замужем за "не тем"?
Сокрушенно покачав головой, измученный пустыми догадками, словно работник пера, изнывающий от будто бы вертящегося на уме слова, упорно не сходящего на уста и бумагу, словно пойманный неожиданностью за жабры и не сумеющий из таковой ситуации выпутаться - опустил руки в карманы, нахмурившись, и ответствовал:
- Нужно хорошенько всё это обдумать, верно, - помолчал, несмотря на сбитый боевой настрой перебирая ногами энергично, в силу привычки:
- Я не узнал этого человека. Да и вы, надо думать, заметили разницу. Это не тот Александр Соколов, который наведывался на ферму к покойному Авдиичу, хотя поет он складно и по всему приходится ему либо сыном.. либо выдает себя за Александра Соколова, но не догадывается, что я знал его лично и сумею отличить лжеца от настоящего Сашки.
Засим мне приходит на ум только одно - нас обманывают. Совпадений не бывает, призраков прошлого - тем более. Всё это - фарс. И целью нашей, как и раньше, остается тот самый Александр Ильич, которого мы все видели собственными глазами на ферме. Делить шкуру не убитого медведя, - зыркнул на юнгу, рано опустившего руки, - моветон, и мы не возьмем ни единого лишнего франка, за исключением тех денег, что понадобятся нам для проживания и передвижения в поисках Соколова-младшего.
Ваши предложения? - говорил Ефим тихо, но твердо. И в глубине души надеялся на поддержку своих подневольных товарищей. Наверное, если б не было их рядом, Барташов, оставшийся наедине с деньгами, мог замыслить недоброе.
Как Шнейдер, ко мнению которого Ефим, опять же, в силу привычки, совсем не прислушивался.