Дорога возвращала к жизни. Тиберий шел из душного, тошного и темного царства страшной болезни, переставляя ноги по зловонной канализации огромного улья.
Хворь словно опасалась физического напряжения и пряталась в темные уголки, когда Тиберий напрягал силы. И словно сам Император поощрял эти труды, помогая бороться с болезнью, поселившейся в клирике.
Тиберий чувствовал усталость и некоторое облегчение. Перенапряжение мышц и вялость движений лучше болезненных обмороков и беспомощной немощи. Тяжесть оружия и остальной ноши становилась все больше, "Потрошиттель" нещадно тянул к грязному полу, но клирик не сдавался и упрямо шел к цели.
Удивительно, но по пути не встретилось ни подульевых хищников, ни гангеров или каких-нибудь культистов, коими кишели уровни выше. Злобных демонических тварей также не встретилось, и это было чудом. Маленьким, почти незаметным в масштабах катастрофы, постигшей этот мир, чудом, дарованным Золотым Троном.
Тиберий устало опустился на матрасы, устраивая оружие под руку, а рюкзак по походному, под голову. Сил и, честно говоря, желания оспаривать решения группы у него не было, однако со сном он не спешил.
Повинуясь минутному порыву, клирик извлек из своих вещей одну из увесистых восковых свечей.
Это действительно был пчелиный воск и свечи из подобного материала были весьма редкими в многомирье Империума. Многие и многие довольствовались свечами из искусственных материалов, лепили их сами из подходящих отходов огромных производств, делали из жира или же заменяли свечи чем-то подобным, вроде ароматных палочек или же простых лучин.
Но эта пятерка свечей, кои Тиберий привез на этот проклятый мир были самыми настоящими, восковыми.
Выпросив у Васила зажигалку, клирик зажег толстый восковой цилиндрик, установив его в углу комнаты.
Встав перед свечой на колени, Тиберий сложил на груди аквиллу, у самого сердца, начав шептать импровизированную молитву, ибо заученные тексты вымыло из памяти усталостью.
- Милостивый Император, я, скромный слуга твой, прошу тебя, дай нам сил и бдительности в этом испытании. Прошу тебя, великий Император, позволь нам покинуть это узилище в целости и сохранности, дай нам сил и наполни нас праведной яростью в борьбе с врагами твоими. Молю тебя, всеблагой и всемогущий Император всея человечества, защити и убереги своих скромных слуг. Amen.
Оставив свечу гореть, Тиберий поднялся и убрел к облюбованному матрасу. Коснувшись головой импровизированной подушки, клирик почти сразу провалился в смоляную черноту сна.