Сочуственно посмотрев на беднягу-Васила, Элеонора решила не подходить и не жалеть мужчину - ему и так плохо, а ее жалость вызовет у пережившего душевный срыв бойца только раздражение, и ничего более.
Слово взял Сигизмунд, жестко и безапелляционно прокомментировавший ситуацию и их действия в ней. Досталось от него и адепте. Арбитр обвинил ее в излишней трепливости и стремлению к командованию, да еще позволил себе провести ряд нелицеприятных сравнений.
В душе аколиты от несправедливых слов будто вспыхнул огонь: она ведь ни разу ими не командовала, а все ее речи всегда были точными и по-существу!
Впрочем, немыслимо тяжкий день : Администраторум-демонесса-жилблок-одержимый-кабак-инквизитор-канализация-демоны-труп аколита-озабоченный Васил; взял свое, и пламя негодования потухло столь же быстро,сколь и разгорелось.
Ну, ладно - в чем-то Зиги был прав - за всю свою прожитую жизнь девушка никогда не попадала в такие критические ситуации, и, конечно же, она была на взводе! И действительно могла на нервах нести чушь. Впрочем, это был не повод так общаться с ней, будто она какая-то плебейка!
Сил на ругань и выяснение отношений у адепты уже не было, и, одев противогаз, она заняла свое место в колонне, лишь пробормотав еле слышно:
- Зиги, Зиги, какой же ты дурак и хам... Тебя лишь твое низкое происхождение и оправдывает...
Решив все-таки обозначить свою позицию, Нора уже в полный голос сказала:
- Я готова, пошли уже, что-ли?