Первой под руку попалась пачка самых обычных крекеров. С солью. Полупрозрачный полиэтилен и китайские иероглифы, которые не могли сказать о содержимом лучше, чем сам вид золотистых медалек, просвечивающихся внутри. Крекеры все любили. И дети и взрослые. Сам Дон доказывал этот факт, проглотив несколько пачек почти целиком за прошедшим ужином. Но как отнесется к земному подношению существо, чей дом был далек от привычного? Или не так уж далек?
Какова вероятность, что они попали в мир столь схожий с земными условиями существования? Ведь даже гравитация здесь была если не идентична, то разницей своей неуловима. И какова вероятность, что на этой неизвестной планете зародилась жизнь? И сколь долго она здесь существует? Легко можно было вспомнить рукотворную пещеру и чувство зыбкого ужаса, поднимающегося из самого нутра. Они ведь ничего не знали о мире, в котором оказались волею судьбы. Насколько он молод. Или, может быть, стар? Кто населяет его? Как они отнесутся к незваным гостям?
Существо насторожено стояло на своем месте, не двигаясь и не делая никаких попыток подойти ближе. Оно было напугано, но любопытство не давало уйти, растворившись в ночных снегах. А стоило Лео подойти к проходу снова, шурша пакетом, как оно дернулось было назад, ожидая подвоха, но не дождавшись - шагнуло в кромку света, вытягивая шею и заинтересованно сверкая огромными глазами.
Что-то завораживающее было в этом мгновении и Лео чувствовал, что не забудет его никогда, как бы коротка или длинна не была его дальнейшая жизнь. Темное небо со светлеющей где-то на горизонте перламутровой каймой. Невиданной чистоты снег, забрызганный золотистым светом ламп Дельфина. Друзья позади. Неизвестное существо впереди. Грациозное и в чем-то прекрасное. А в чем-то пугающее и отталкивающее. А может этому есть одно слово, способное объяснить весь калейдоскоп всколыхнувшихся чувств - чужое. Непонятное, неизвестное, но, бесспорно, разумное. Силу мысли его можно было уловить в мерцающих глазах.