Ильва некоторое время смотрела на старика, думая о его поступке. О самопожертвовании, которого она в своей жизни не встречала. Она открыла клетку этого Берита, затем уже вглядываясь в его лицо. Каково это – осознавать, что ради тебя умрет кто-то любимый? Что он пожертвует собой, чтобы ты выжил? Каково это – жить с такой виной? На чьем месте быть проще сейчас – на месте старика или на месте этого юноши?
Ее прервала поступь холодных шагов на задворках сознания. Чей-то ослепленный жадностью, злобой и безумием голос. Чье-то присутствие, вьюгами обволакивающее.
Ильва нехорошо усмехнулась, ставя мощные барьеры. Ну уж нет. Хватит с нее чужих щупалец в собственной голове. Больше туда она никого не пустит, выжигая дотла свой разум, если придется. Слишком много ублюдков побывало там. Слишком много.
Запоздало пришло осознание и золотые глаза широко распахнулись – Лили! Девочка не сможет защититься. Не сможет вышвырнуть чужую могущественную силу из себя. Ведь ее никто не учил. Ведь она еще ничего не знает про бестактность этого убогого мира.
Ильва резко развернулась и столкнулась с взглядом чужого безумия. Льдом чьего-то взгляда. Скривилась, готовясь резко оборвать эти липкие волоски…
Он снял ободок. Снял ободок, кинувшись к девочке. Девушка застыла с поднятой рукой, смытая потоком его воспоминаний. Его эмоций и чувств. Его прошлого.
Она видела ребенка. Она видела кровь и отчаяние. Что-то, о чем он никогда не скажет. Что-то, о чем он не вспомнит. Что придет лишь бисеринками пота вместе с кошмарами. Она видела новую семью и силу новой дружбы. Заботу и любовь, которой у нее не было никогда. Видела толпы людей, что боготворят и обожают. Видела солнца тепло и трав нежность.
Она не хотела смотреть. Можно было себя этим утешить. Но не смогла отвернуться. Не смогла не пойти дальше. Не смогла остановить себя, проникая до самого дна. Возможно, воспоминания этого человека будут единственными хорошими воспоминаниями за последние дни. За последние годы. Единственными воспоминаниями перед смертью, которая ждет в серых коридорах Гертрама.
Всего на короткий миг, длящийся доли секунды, она позволила себе вместе с ним пережить боль и радость, любовь и отвагу, страх и смелость. Она увидела причину по которой он оказался здесь. Увидела того мальчика и огонь в глазах самого Ричарда.
Она осознала насколько необыкновенным был этот человек. И насколько он сам еще не знал об этой своей необыкновенности.
Выныривая из его разума, Ильва залилась густым румянцем и кинулась к девочке. Она прикрыла глаза, обрывая нити чужого сознания, не обращая внимание на сопротивление. Обрезая струны, что управляли Лили, словно марионеткой. На это не нужно было много сил.
Девочка начала падать, лишенная подпитки. Волшебница поймала ее, прижав к себе худенькое тельце. Резко сняла ободок и так же резко протянула Ричарду, избегая его взгляда.
Она сама не могла понять отчего ей так стыдно и неуютно. Оттого ли, что она столь резко проникла в его сознание или оттого, что заблуждалась в нем?
- Я отрезала ее, - тихо шепнула, изучая трещинки на полу, никак не находя в себе решимости поднять желтые глаза. – Лили не скоро очнется… я не смогу ее унести – у меня не хватит сил…
Она соврала – все же у нее хватило их, чтобы поднять лицо и посмотреть на этого человека.
- Ты обещал…