Бьорн, по своему обыкновению, участвовал в разговоре не слишком активно, в основном слушал, лишь изредка вставляя односложные реплики. Послушать - оно всегда интересно. Дает пищу для размышлений.
Хармонта послушать с его неиссякаемым запасом военных баек. Себастьяна, сочетающего фирменную, поставленную риторику Экклезиархии с доступным и понятным солдатам языком. Ван Бродена, излагающего на свой лад имперское кредо - "Ты должен делать то, что должен".
Интересно. Вот Себастьян говорил о миллиардах миров, и своих попытках осознать и уложить в голове этот факт. Прагматик Тейн таким себе голову не забивал. Для него Империум был ужат до размеров его собственной ойкумены. На Истрии - уровень Улья, фабрика, жилые сектора... Маленький такой, загаженный, злой и несправедливый Империум. Пошел бы он добровольно и бескорыстно за него на смерть? Не смешите...
Потом Империум Бьорна расширился на внутренний объем транспортного корабля. Потом - на клочок планеты, с ее небом, деревьями чистым воздухом и одним-единственным спаленным городом.
И здесь он повстречал Врага. И осознал, что его собственная жизнь на Истрии по сравнению с альтернативой, какую несли Губительные Силы, была вовсе не так плоха. И совсем по другому взглянул на свой Империум. И понял, какой привилегией было прожить четверть века, не задумываясь об Этом Говне.
Так что остальные слова Себастьяна, по мнению Бьорна, попали точно в цель.
Про бремя - он отдавал свои долги Империуму и человечеству.
Про Императора, что не бросает каждого из своих чад, являя подлинные чудеса.
Про краешек Легенды, к которой им довелось прикоснуться, и стать хоть и исчезающе малой, а все же частичкой её...
А сам Бьорн, если говорить откровенно, после боя у ратуши несколько утратил ощущение реальности. Будто смотрел на себя как бы со стороны, не до конца осознавая смысл происходящего, но и не задумываясь об этом, успокоенный внутренним ощущением того, что все идет своим чередом. Как во сне иногда бывает.
Бояться он уже перестал, хоть предчувствие близости и неотвратимости смерти, как прибойная волна океана (которого, увы, гвардейцам увидеть все же не пришлось) то подкатывалось к самому горлу, то снова отползало назад. Тейн просто досматривал свою жизнь, как голофильм про войну. С интересом, захваченный сюжетом и ожидая развязки, но все же отстраненно, не стопроцентно сопереживая.
В общем, когда поступил приказ "По позициям!", он просто встал, и пошел, без лишних слов и тяжелых вздохов. Все же этот голофильм стоил того, чтобы досмотреть его до конца.