Никуда убегать Штайнер и не собирался. Некуда было просто бежать. Да и незачем. Вместо этого он впустую тратил время на поиски лонглаза. Хотя бы трофейного. Чего угодно, что позволило бы находиться от космодесантников-предателей на максимальном расстоянии и наносить им, по возможности, урон. Не сразу до него дошло, что вряд ли подобное оружие было у врагов, совершенно не стремившихся вести позиционную войну, тем более среди тех, кого бросили в атаку безумные командиры.
Еще одно отличие. Верные Императору космодесантники действовали слажено и эффективно. Во время боя он был слишком поглощен событиями, разворачивавшимися на его участке (и кто не был бы?), чтобы оценить их боевые навыки, но теперь он понял, что победу удалось одержать над троекратно превосходившим численностью противником. Космодесантники-предатели были слабее? Или, все же, на стороне Кровавых Ангелов была дисциплина и тактика? Ганс склонялся к последнему варианту – обратившиеся к темным силам воины атаковали в лоб там, где идеальным решением была бы оборона, преследовали мелких сошек вроде него и Бьорна, вместо того, чтобы сконцентрироваться на по-настоящему опасных космодесантниках.
И в этом был их шанс. Отвергая Императора, отвергаешь разум.
Пнув валяющееся в луже вытекшей из пары десятков штыковых ран крови тело еретика, Штайнер поднял голову и посмотрел на пасмурное небо. Выходя из десантного корабля, он чувствовал легкое головокружение и странное ощущение, будто вверх можно провалиться. Сейчас этого не было. Кровь привязала его к этому миру. Своя. Чужая. Друзей. Врагов. Ее уже пролились реки. Пропаганда могла врать о том, что из себя представляли битвы, о том, как всегда и везде побеждают силы Императора, о том, что Гвардия своих не бросает… но одну вещь авторы всех этих героических речей ухватили верно. Кровь Гвардии сковывает Империум воедино.
Стаббер нашелся. Нашлись даже боеприпасы.
Впрочем, выбрасывать тот, из которого удалось убить космодесантника-предателя Штайнер не стал. Это оружие сослужило добрую службу, и Ганс хотел, по возможности, поблагодарить его, избавив от проклятия. Или, по меньшей мере, спасти дух оружия от дальнейшей службы злу. Он дотащил его до "временного лагеря" их отделения (по сути - места, где обессиленными сидели после битвы Тео и Саша), а потом, когда Таади сообщил ошеломляющие новости, добрался до ближайшей «Химеры» и попросил экипаж сохранить стаббер.
Появилась призрачная надежда выбраться. Выжить. Отправив "одноруких" в госпиталь, он назначил медика связистом и приступил к сбору оружия и, по возможности, похоронам. Работа была механической и, спустя несколько минут, он перестал испытывать какие-то эмоции, даже сталкиваясь с знакомым лицом. Мысли занимало другое – слова лейтенанта про местных. Неужели все предали? Так быстро? На что надеются еретики? Как вообще живут люди под пятой Темных Сил? Картина просто не складывалась. Мир, который пытался представить Ганс, был слишком неправильным, чтобы существовать. Но откуда-то же берутся еретики, причем в количествах, достаточных для противостояния Имперской Гвардии и даже Ангелам Смерти.
За мрачными размышлениями время пролетело незаметно. Выполнив поставленную задачу, Штайнер с остальными уехал на вокзал, где сперва узнал состояние своего отряда, а потом отправился навестить Хармонта.