Четыре фигуры у разрытой могилы. Свет фонаря - нервные длинные тени.
Когда ирландец предложил "зарыть чертову куклу вместе с мертвецом" Оледеч не стал возражать. У него имелись собственные соображения по поводу идола. Но поступившее предложение им совсем не противоречило. В конце-концов, так ли уж нужно переть на горбу лишнюю тяжесть?
С ними нет священника. Каркающий голос ирландца произносит нехитрую отходную. Законник, здоровой рукой молча снимает шляпу. Русский затягивается папироской. Ведьма до белых костяшек сжимает ручку саквояжа.
Сейчас в неверном свете фонаря они сами похожи на духов, заглянувших из Земель Охоты на чужую панихиду. Рыжий и щербатый покровитель воинов и пьяниц. Искалеченное воплощение справедливого суда. Таинственный хранитель секретов, покровительствующий лжецам и игрокам. И дикая богиня безумия, умерившая свой пыл по случаю скорбного собрания.
Четыре фигуры стоят у могилы. И когда первая гость земли падает на грудь Роберта Марсельера, может показаться, что индейский божок, уютно устроившийся на мертвой груди, ухмыляется довольной улыбкой.
Могила закопана, фонарь погашен, на горизонте занимается рассвет. И людей, случайно севший на ночной экспресс, ничего не держит возле его мертвого остова. Ему предстоит заржаветь здесь, и скрыться под толстым слоем песка. Им - уходить. Только несколько слов на прощанье, между людьми Игры.
Константин Оледеч подходит к Элизабетт Мосс, протягивая ей пистолет, рукоятью вперед. Патроны рассыпаны по земле, в барабане лишь один, предусмотрительно прокрученный в противоположную сторону от ствола.
- Вы простились? Теперь, полагаю, это Ваше. Решайте, что с этим делать. Сила - это ответственность. И мы все отвечаем за свои поступки. Но если он даст осечку... к северу отсюда должно быть много хороших деревьев. С крепкими сучьями. - Оледеч кивает, поворачиваясь спиной, чтобы больше не оборачиваться. Ему безразлично что она выберет. - Прощайте.
В его собственном кармане страница из "Книги Игр Хойла". На ногах крепкие ботинки, в попутчиках два головореза. А денег в кармане - на одну ставку в ближайшем салуне. Карты розданы... можно делать ставки. И даже удваивать.
***
Слепой Бизон - шаман Детей Койота, сидит на вязаном коврике в глубине жилищем. Слепой Бизон на самом деле вовсе не слепой, но на его носу висят очки из темного стекла, в которых каждый, кто приходит к шаману за советом, видит отражение собственного лица. Он выменял их у одного смешного белого, отдав за этот чудесный предмет три амулета для укрепления мужской силы.
Тишину нарушает тактичное покашливание, заставляя шамана распахнуть глаза.
Перед ним, по другую сторону священного огня, там куда обычно являются духи, сидит белый человек в дорогом, но потертом костюме.
- Отличные очки. Просто последний крик моды. - У белого странный незнакомый акцент и трехдневная щетина.
Слепой Бизон не был бы шаманом, если бы не умел удивляться. Уметь удивляться - важное качество для любого шамана. Но если бы он не умел скрывать свое удивление, шаманом он оставался бы недолго.
Поэтому он лишь вопросительно изгибает бровь, так, чтобы она была видна над очками из темного стекла.
- Сразу к делу? Что ж... понимаю. Я здесь, чтобы сделать Вам предложение. - Улыбается белый. И заметив, что брови шамана поползли еще выше, добавляет. - Деловое предложение.
На вязаном коврике, перед священным огнем, в жилище шамана по имени Слепой Бизон, разворачивается железнодорожная карта.