Мурха смотрел на камень. Камень смотрел на Мурху.
В винно-кровавых глубинах драгоценности, в отблесках света лампы на грубых, неровных гранях, ирландец видел винтовки и пули, штыки и сабли. И динамит - гору динамита, высящуюся до небес, и столь обширную, что подрыв ее мог бы отправить на дно морское проклятый Дьяволом остров вместе с его мерзкими обитателями. В общем, как в живую разглядел он перед собой весь тот военный припас, что мог быть закуплен для повстанческих отрядов на родине, обрати Лоркейн такую побрякушку в полновесные доллары...
Но, с другой стороны, он был хоть и поскитавшимся по свету, но все же ирландским крестьянином - друмучим, суеверным, воспитанным на сказках, сагах и легендах. И мог с ходу привести с дюжину примеров того, что случается с простофилями, тащащими по карманам добро из проклятых мест. Мрачных, нехороших примеров.
Поэтому он осторожно показал находку попутчикам, сгрудившимся у него за спиной, со словами:
-О! Чей-то?
То, что молодой, и тот, что небритый, вроде, что-то умничали про эту передвижную душегубку. Может,и скамнем чего раскумекают?
Показывал, правда, из своих рук. А то как бы не облапошили жентельмены простого человека.
Проснулась в нем, как во всяком бедняке, в чьи руки внезапно свалилось нежданное богатство, жадность и подозрительность...