Грохот за спиной оборвался предсмертными вскриками, но резко обернувшаяся на звуки Софочка увидела, что свои все целы, а значит - не повезло вусовцам. Радостно усмехнувшись, женщина уже была готова продолжить пальбу по тому же самому достойному соратнику гетманских синежупанников, по которому шмаляла раньше, как тот решил перед превосходящей огнневой мощью противника совершить, как говорят умные люди, ретираду. Прыткий казак спрятался обратно в помещение, а раздосодованная мошенница крикнула ему вслед:
- Шэ тасуешься, сердюк!? Супротив нас корявки коротки? Шэ как турок прячешься, портки стирать пошэл!? Да ты баба, казаче, и стирка - твой единственный гешефт. Тьфу три раза, бис те в очки та сраку! Панночка!
Надеясь оскорблениями вынудить мерзавца высунуться, дщерь богоизбранного народа одновременно с обидными словами прицелилась туда, куда скрылся хлопчик, в полагая подстрелить его, как только он высунется. От азарта и невеликого мандража руки шляпницы, крепко сжимающие ствол, немного подрагивали, но она надеялась, что Господь и Фарт не подведут.
К ситуации Софье как раз припомнилась одна фронтовая история, рассказанная в свое время Гришкой Самченко, прапорщиком старой армии. Годку в восемнадцатом Гришка попал под очередную гетманскую мобилизацию, и через то пропал из Адес на совсем, но рассказ его в памяти остался.
Рота Самченко как раз также, как ее хевра, застыли перед домом, где сидели несколько мадьяр с пулеметом, не подпускавшие никого ближе дистанции своего огня. Потеряв пару отчаянных стрелков, решивших пробраться поближе, русская пехота залегла. И так бы гонведы и удержали край фольварка, если бы чья-то светлая голова не предложила закидать пяточок перед домом гранатами. Оглушенные венгры потеряли несколько драгоценных секунд, которыми и воспользовались атакующие, чтобы подобраться вплотную к стенам поместья. Еще одна граната - и "Шварцлозе" с расчетом замолк навсегда.
Здесь, на заводе, небыло злых гонведов, а был лишь один больно проворный гайдамак со шпалером. Зато гренадеры в шобле Софочки были, и, по-видимому, отменнейшие: в конце-концов, она сама вместе с Алечкой покупала у старого Брауха эдакий припас и видела, что студент в подобных устройствах разбирается туго. Лично мошеннице лезть под пули нехотелось, да и иных подставлять было обидно, и она решила повторить рассказ Самченко с новыми действующими лицами и в иных условиях. Все эти мысли вмиг пронеслись в ее голове, и Софья кригнула уже назад, обращаясь к Серебрякову:
- Алечка, душенька, геть до меня! Тут одному шлимазалу не хватает подарков из кармашков твоей шинели!
Сама женщина старалась как держать в зоне видимости дверь, за которой скрылся стрелок, так и держаться самой за спиной огневика.