Как и следовало ожидать, Жорик уперся лбом об стену своего сомнения и никак не хотел делать обратно. Остальная хевра через его неуступчивый афоризм тоже подняла шум, и особенно Серебряков и Жар, сделавшие демонстрацию своих аргументов. Ситуация накалялась, и, воспользовавшись краткой паузой после речи шулера, Софочка в меру своего не самого громкого, но зато звонкого голоса рявкнула:
- ША, БОСТОТА! Я СКАЗАЛА - ША! Имейте благость прекратить тереть бузу на МОЕЙ хазе! Кончаем телепать друг другу последний нерв и бекицер открываем уши до моих слов! Жорик сказал больно и сделал обидно, и через то был неправ. Но его слов имел смысл, и я таки поясню ему до привату дело в полном разрезе: никто не будеть бить баклуши, пока остальные ходят. Аптэкар сделает зелье, ну а я и маэстро Брайзер отдадим его до жадных клешней гетманских шлимазалов. Когда они отойдут до естества, Жорик, Тони, Жар, Серебряков пойдут их та маненечко мучать, а Софочка и Сема присоединятся к этому внеплановому Пуриму следом.
Ты таки имеешь вопрос, как их делать немножко мертвыми бекицер, молча и незаметно? Так вот тебе слов: в артели у Семы Рубина был один фартовый: Изя Кипеш, так тот Изя имел иметь Рахиль-сводницу с Графской, и заодно завсегда держал у кармане своего лапсердака дело рук и мозга некого господина Максима, но не того, ше ювелир, а того, ше оружейник с Англии. Так и не, ше с того, в чем твой интерес за этого Изю? А интерес надо иметь не за Изю, а за ту приспособу. Он называл ее глушило, и эта добрая весч делала бум от шпалера больно тише и ненаглядней. И Изя с того глушителя имел сделать труп таки весьма бесшумно и на своих ногах уйти без палева.
До Великой войны сей предмет можно было достать только через особые лавки, ну а сей день я имею знать, что его та маненечко имеется у старого Левы Брауха с Привозу. И я имею мнение, что глушители нам помогут сделать одним вусовым шмокам сквозняк в черепе с дистанции как раз таки бекицер, молча и незаметно, пока ты с Тони будешь другим открывать гортань. Вот тебе мой слов!
А, Жорочка! Если ты имеешь против, то скажи за это, как и если имеешь другой план. А если нет, то обозначь свои извинения и рви волос в печали - будет так, как решит остальная хевра. И таки да!, - Софочка сделала реверанс, - Спасибо остальной публике за поддержку, особенно тебе, Антонио.
Покончив с разъяснениями для Краско, Софья Соломоновна повернулась к двум анархистам. Полагая из них главным бомбиста, она, поправив сползшие на кончик носа очки, вновь заговорила в привычном тому стиле общения:
- Уважаемые Алексей Андреевич, Жар! Вас бы я попросила впредь не демонстрировать в случае споров свое оружие, ибо, по неписанным законам одесского криминалитета, при переговорах его достают только для того, чтобы незамедлительно применить. И в подобной нам группе людей такие действия будут восприняты, как немотивируемая и осуждаемая чтущим неписанные правила большинством агрессия. Мы понимаем, что ни город - то норов, и везде свои традиции, и поэтому просто даем вам разъяснения по обычаям Одессы. Но я впредь попросила бы вас, почтеннейшие, воздержаться от подобных аффектов, потому что за ними может незамедлительно последовать афронт от присутствующего общества. Мы с вами разумные люди, и вполне можем достигнуть консенсуса без аргументации в виде демонстрации средств, могущих послужить физической угрозой.
И снова Софочка не осталась на месте, а, подойдя к фортепьяно и облокотившись на него, обратилась уже ко всем, широко взмахнув перед собой свободной рукой:
- Хевра! Мы имеем бузу, и я имею предложить до вас честное голосование за мой взгляд на будущее дела. А если Жорик-полпальца предложит свой, то и за него тоже. И так, таки кто за меня - дайте вашей руке подняться вверх и скажите за поддержку Софочки!
После короткого спича мошенница тихо усмехнулась и пробормотала себе под нос:
- Ну что же. Тогда решим все, так сказатьё демократическим большинством и волеизъявлением народа. Мы еще посмотрим, кто кого.