Жизнь на FOB "Айова", только-только отстроенной на берегу одного из морей Сиона, могла бы показаться ненормальной кому угодно. Ни на минуту не стихает поток прибывающих с орбиты и отбывающих туда челноков, а также грузовиков с других зон высадок. Вероятно, боги космической логистики смилостивились над "Железными Тиграми" - склады медленно набиваются недостающими припасами. Всё таки, что-то с кораблей удалось спасть. Своими припасами делится третий батальон 212-ого полка, чей корабль снабжения остался в целости и сохранности. Не остаются в стороне и два других полка, входящих в 21-ую дивизию ККД (являющуюся основным компонентом 21-го ЭККД) - на многих прибывающих контейнерах были обозначения 211-ого и 213-го полков. Конечно, большая часть тяжёлого оружия и техники безвозвратно утеряна. Однако, благодаря оперативной помощи от братьев по оружию, сражающихся в других уголках планеты, недостаток в боеприпасах удаётся покрыть частично, а недостаток запчастей, медикаментов и провизии - почти полностью.
Но для инженеров-ремонтников Корпуса сегодня очень тяжёлый день в любом случае. Вместо корабля со всем тамошним оборудованием приходится разворачивать свои установки здесь, да и логистический кошмар наяву не способствуют качеству и скорости работ. В отданном техникам углу базы царит настоящий хаос. Десятки людей носятся туда-сюда между палаток и наспех возведённых бараков - с инструментами в руках, контейнерами запчастей, лаптопами. Шумят циркулярные пилы, плазменные горелки. Люди в силовой броне попадаются тут то там - у одних отказали ноги, других просто обесточило и они не могут выбраться, третьи пришли без целых секций бронепластин на груди или спине. В центре "технического сектора" на землю накрыли брезент, а сверху навалена груда запчастей PCS-8 - разбитые, раскуроченные, со следами пуль, осколков, попаданий плазмы, кровью бывших хозяев. Обособленно от запчастей в ряд лежит около дюжины комплектов СБ PCS-8R со следами повреждений, парочка лёгких "PACAS'ов" разведки. Их хозяева ещё внутри. Мёртвые. Ещё не успели разобрать. С кузова широкого колёсного транспорта, при помощи экзоскелета-погрузчика, сгружают к остальным ещё одно тело.
На фоне этого просьба Хардвинга о починке руки кажется инженерам неуместной. "Рука шевелится? Отлично. Как прекратит - тогда и обращайтесь." Впрочем, Браун всё-таки добивается своего чуть позже - не без помощи Девиса. Вместе убедить упёртого сержанта техслужбы, заведующего секцией калибровки подсистемы захвата движений, оказывается намного легче. "Раз уж речь идёт о расчёте тяжёлого оружия - тогда ладно." - сказал тот, прежде чем его андроид обследует десантнику руку, сняв пластины брони и утыкав обнажившийся внутренний слой кучей зондов. После короткой диагностики, Хардвинга отправляют снимать броню в "Станцию Автоматизированного Перевооружения", откуда броню чуть позже забирает для ремонта расчёт инженеров. Мэнли получает от инженера новый, как ему показалось, шлем со свежей версией прошивки. Однако уже неся его к расположению отряда, для погрузки в "раздевалку", капрал понял что от того жутко тянет хлоркой или чем-то похожим - как будто его отмывали от остатков предыдущего владельца. Похоже на то, по крайней мере.
Митчеллу, между дел, удаётся перехватить Хардвинга на пути к сектору базы, отведённому частям 175-ого полка - уже в самый последний момент. В их секции базы, к тому времени, уже притащили все разбитые "коробочки". Со снабжением у них было всё в порядке, да и им не надо было чинить и заправлять топливом дорогостоящую силовую броню, но они сегодня понесли нехилые потери - почти половину всей техники и около трети личного состава убитыми и раненными. Хардвинг и Митчелл останавливаются у самого входа в их угол базы. Кажется, у рейнджеров там какая-то прощальная церемония. Две или три сотни человек выстроились на плацу, чернокожий офицер (или капеллан) обращаются к строю. Действительно, не самое удачное время что бы искать там кого-то одного с целью дать по морде. Приходится отложить мордобой до лучших времён.
Шаутову удаётся убедить GySgt Бжезинского оставить АМ-винтовку у него - на фоне добровольной сдачи рельсотрона, пулемёта с боекомплектом и плазменной винтовки Бжезинский решает "сделать исключение из правил". Разве что посоветовал не светить ей на людях. Наверняка найдутся желающие её присвоить себе в других отделениях. В свободное время Миколай пересобирает винтовку, знакомясь с её устройством. Изучает патроны. Пули тяжёлые. Сердечник из твёрдой, закалённой стали. Бронебойные.
В то же время капрал Аббас шатается по Баттербичу, затариваясь продуктами. Город был недалеко и дойти до него пешком можно было за несколько минут, а "Высоту 109" было хорошо видно и прямо с базы. В окружении растерянных и недовольных местных расквартировалось рота или две десантников - поэтому тут уже была военная полиция, на въездах оборудовали блокпосты. Набрав гору еды и потратив почти три сотни долларов со своей карточки, Аббас двигается обратно. Дежурный на КПП скептически оценил пакеты в руках у капрала, но пропустил, как только прошёлся сканером по именным жетонам. Девис наведывается в город чуть позже, и еды набрал чуть скромнее - накупив мяса, овощей и рыбных консервов, при этом уложившись в сотню.
За подготовкой еды проходит несколько часов, "Альфа" была занята этим в полном составе. Запах еды вызвал определённый ажиотаж среди окружения - в районе палатки стали нарисовываться десантники из других отделений 3-ей роты, и даже из других рот. Сержант Лайнбэкер куда-то исчез, так что десантникам приходится отбиваться от назойливых сослуживцев самостоятельно. Вскоре на запах слетается и GySgt Бжезинский - ему пришлось всё объяснить, а также поделиться частью запасов. Тот, конечно, скептически отнёсся к инициативе Аббаса проводить "какую-то непонятную вечеринку" на окраинах Баттербича - но сказал что всё будет нормально, покуда никого не поймают пьяным. Ну и желательно успеть домой до закрытия базы в 0:15 по стандартному. Иначе придётся спать снаружи.
Рейс наведывается в забитый раненными полевой госпиталь и среди раненных находит там Филлипс. У неё вытащили пулю из ноги, а левый глаз повреждён осколками линз шлема - но состояние в целом стабильное. Впрочем, по словам санитара, она не издала ни звука с момента поступления в госпиталь. Тут уже психологи работать должны. Рудди оставляет ей немного фруктов. Филлипс ничего ему так и не ответила - только мрачно улыбнулась и проводила обречённым взглядом, когда тот уходил.
Дело шло к вечеру. Светило Сиона неотвратимо укатывается на запад, а голубое полосатое пятно газового гиганта в небе превращается в узкий серп. Аббас, уже основательно подготовившийся, находит пилотов всё на той же площадке, у челнока. Кажется они его не покидали, колупаясь в оборудовании кокпита и выковыривая из корпуса шрапнель. Заметив приближение капрала к ним, они прекратили все дела и встали у носа челнока по стойке "смирно", вероятно, сперва приняв приближающегося к ним Шарля за кого-то из своих офицеров. Однако увидев кто к ним пожаловал расслабились и стали о чём-то перешёптываться.
– Ра'Кот? – Ха'Тширр удивлённо переспросил Баббу, – Хм... Удивительно, как человеческое сущ-щество запомнило моё имя, а ведь...
Блондинка пихнула ксеноса локтем в живот. Тот изобразил на своём лице гримасу боли и замолчал.
– Музыка? Конечно мы согласны. Правда, Ра'Кот?
Тот посмотрел на девушку обречённо.
– Ра'Кот согласен.
– Мы закончим и минут через пять к вам присоединимся.
Через десять минут двое пилотов – капрал Луиза Харпер и младший капрал Ра'Кот из 461-ой эскадрильи – уже шли в составе процессии десантников к Высоте 109. На стоянке снайперов было уже основательно натоптано, квадроциклы и трупы имперцев убраны, хотя кое-какие их вещи ещё были на месте. Несколько раскладных стульев, например. Здесь и начинается вечеринка в честь освобождения Баттербича.
Свежий приморский воздух, вечернее небо над головой, песок и горы вдали – в любом случае это лучше чем пропахшая инсектицидными средствами палатка, особенно если вместо ИРП десятилетней давности есть нормальная еда. Несколько часов проходят за едой, напитками, разговорами и музыкой. Харпер принесла с собой какого-то вина. "Какого-то" - потому что вино было налито в коробку из под сока. Но на вкус вполне сносно. Ра'Кот нёс с собой целую миску небольших рыбёшек, обжаренных, правда уже холодных. По его словам - выловил рыбу он сам, в ручье неподалёку от базы. Когда он успел это сделать - непонятно.
К 21-30 по стандартному времени стало темнеть - по местным часам было только шесть после полудня, однако сутки на Сионе-5.1 на полтора часа короче стандартных догманских, поэтому темнеет тут рано. Медленно заваливаясь на запад, к десяти солнце окончательно скрывается за горизонтом, оставляя на краю неба под газовым гигантом только красноватую полосу. Вскоре исчезает и она - остаётся только голубоватый серп газового гиганта, освещающий побережье, пустыню и горы вдали. На небо, одна за другой, высыпают звёзды. Луиза, которая пристрастилась к собственному вину и была уже заметно пьяна, была занята тем что указывала пальцем в небо и блистала своей академической подготовкой, рассказывая про разные астрономические объекты. И как-то так само собой получилось, но делала она это уже сидя на коленях у Зика.
– Это... – Пошатывающейся рукой она указала в сторону светящегося объекта в небе. – Это, как его... М71, точняк! Шаровое скопление. Его ещё несколько тысяч лет открыл какой-то умник в телескоп. А вон там где-то туманность Андромеды. Или галактика. Или... я... а-ха-ха, забыла!
Мрачноватый Ра'Кот, очевидно чувствуя себя несколько не в своей тарелке, уставился на тёмное пятно "Большого Сиона", чистил от скорлупы варёные яйца и одно за другим проглатывал их, практически не разжёвывая. Прямо поверх планеты горело несколько ярких звёзд, привлекающих его внимание.
– А эти ярркие огни – это что? Те сстанции, про которые ты говоррила? Луисс-са?
– Угумс... похоже на то.
На фоне громады "Большого Сиона", намного выше серпа, действительно можно было разглядеть несколько ярких точек. Харпер поспешила пояснить - это как раз те самые топливные заправочные станции, которыми когда-то славилась система. Они невероятно огромные - шутки ли, в былые времена они обслуживали по сотне кораблей за стандартные сутки, на крупнейшей станции проживало почти 150 тысяч человек. Сейчас за них идут ожесточённые бои. 214-ый полк ККД в полном составе кинули на них, но дела идут паршиво. Какая-то её подруга сейчас занята с командами флотского спецназа, тех самых SEALs, которых она назвала просто "лодочниками".
В итоге, к 23:15 большая часть еды было уничтожена, а из-за "Большого Сиона" выскакивает ещё одна луна - Сион 5.2 (спасибо Харпер, теперь все об этом знают). Впрочем, девушка, окончательно расправившись с собственным вином, быстро засыпает, уткнувшись Зику в плечо. Перед этим она несколько минут нахваливала себя, как она сегодня круто сделала противоракетный манёвр и вообще что она лучше всех в 461-ой эскадрилье и заслуживает медаль за отвагу, но её никто не ценит. И всячески опускала Ра'Кота - дескать в кривой высадке десанта виноват он, потому что неправильно активировал дроп-поды. Инопланетянин стоически перенёс всю клевету и оскорбления от блондинки в свой адрес, не отвлекаясь от процесса поедания варёных яиц. Когда речь болтливой Луизы наконец затихает и сменяется её храпом, он наконец тихо вставляет свою реплику.
– Как будто Ра'Кот мог высадить десант прравильно во время этих "противоракетных манёврров". – Он обратился к Зику. – Слушшай. Может брросим её где-нибудь здессь? Пускай посспит.
– Я... я тте брошу! Ты тварь ниб... ниблагадарная!
Впрочем, в итоге Зику и Ра'Коту пришлось нести пьяную Харпер через город к базе, под удивлёнными взгляды местных жителей. К счастью, столкновения с военной полицией удалось избежать, а дежурный на КПП, очевидно очень добродушный и мягкосердечный человек, увидев пьяную Харпер в руках Ра'Кота не стал звать офицеров и просто молча махнул рукой - мол, "проходите быстрее". Ксенос унёс блондинку в сторону их собственной палатки. Десантники же возвращаются в свою. До закрытия FOB "Айова" на ночь оставалось не больше сорока минут.
+++
Семь утра. Сигнал к пробуждению. 3-ю роту подняли и построили в полном составе на импровизированном плацу перед палатками. Сержант Лайнбэкер так и не появился со вчерашнего вечера, поэтому во главе отделения сейчас встал Аббас. После утренней переклички, капитан Паттерсон сделал несколько объявлений. Во-первых, напомнил про сбор командиров отделений в 16:00. Во-вторых, покидать базу теперь в тёмное время суток запрещено на неопределённый срок. Ночью пропало двое десантников из 1-ой роты. Ушли в самоволку в Баттербич, дежурный на КПП просто проигнорировал свои обязанности и выпустил их. В пять утра сапёры, разминирующие дороги на несколько миль к северу, нашли у обочины два обезглавленных трупа. Это они и оказались. Тела отправили на орбиту для отправки на родину. Головы так и не нашли.
После построения и объявлений, рота вяло расплывается по своим палаткам. Сержанта Лайнбэкера так никто и не видел. Очень на него не похоже. Но что более всего странно - даже его вещи возле койки исчезли в неизвестном направлении.
Внезапно у входа нарисовался батальонный "ганни", Кшиштоф Бжезинский. Не тратя время на воинские приветствия и прочие формальности, он прямо обратился к Шарлю.
- Капрал Аббас. Пройдёмте со мной. Дело есть.