После боя на Миколая всегда накатывало что-то вроде отдачи — когда уходил адреналин, на место возбуждению и злости приходил сначала легкий колотун, а потом своеобразное... спокойствие и безразличность ко всему. Он выполнял приказы, делал все, что необходимо сделать после выхода из боя, но эмоции в нем будто затухали, уступая место механистической исполнительности и усердию. Отчасти, именно из-за этого кое-кто считал Шаутова, скажем так... туповатым, но это просто была реакция организма и разума на произошедшее. В какой-то мере даже защитная. После того стресса, который накрывал в каждом бою, период такой "тормознутости" был даже полезен для нервов, можно было восстановиться.
Так и теперь — выслушав краткий пересказ ситуации с "Августином" и "Джеттаном", он помянул тихим незлым словом командование, снабжение, узкоглазых, весь этот Сион и побрел "развинчиваться". Привел себя кое-как в порядок, переоделся в полевую форму и пошел обустраиваться. Палатки и рюкзаки привезли, кое что Бабба успел прихватить из трофеев на холме, значит, спать где место будет. А остальное уже решаемо. Со жратвой, конечно, вопрос... Рис и рыба, да овощи — то еще питание. Особенно после боя. Когда кусок жареного мяса хочется, да сто грамм махнуть. Новости о том, что они теперь на подножно-подвижном корму Миколая немного опечалили, но покурив, он решил, что со всем можно разобраться. А первыми на повестке дня все равно стояли заботы об оружии. Пулемет предстояло почистить и проверить, а про винтовку и говорить нечего. Перебрать, изучить, тоже почистить. Все же выяснить, какие конкретно патроны достались... Нет, что у них оказалась хорошая бронепробиваемость, он уже понял, не дурак. Но мало ли, есть какие-то особенности, еще что. Если в будущем еще такие ситуации получатся, винтовка может оказаться полезнее SAW. Главное...
Вот оно, именно этого Миколай и ждал. Приказа сдать трофейное оружие. С одной стороны, это понятно — не положено. С другой, уж особенно при таком то pizdece со снабжением и перевооружением, пошли бы они... Подальше. Значит, предстояло решение задачи, приравненной к боевой — придумать, как сделать так, чтобы винтовка вместе с прицелом и патронами осталась у него. Ради этого Шаутов готов был даже отказаться от своей извечной немногословности и, как говорится, поездить по ушам у капрала, сержанта или даже самого ганни. Так что пока Бабба на манер kozaka скакал с трофейной зубочисткой — не поймешь, то ли тренировался, то ли перед девкой-летчицей красовался — сам Миколай, на манер школьника, заучивающего стихотворение, бродил туда-сюда и вел жаркий мысленный спор с ганни за винтовку, примериваясь то к одним, то другим аргументам, доводам и прочему. Решил, что лучше всего будет упирать на эффективность снайперской стрельбы в прошедшем бою, на то, что таскать винтовку ему нисколько не сложно и это не ограничивает его мобильность и прочее. То и дело останавливался, чтобы глянуть на Шарля. Отдельного шика картине добавляло то, что занимался капрал на фоне постоянно садящихся-взлетающих челноков, снующих по лагерю грузовиков и десантников в силовой броне. Очень такой индустриальный kozak. Наконец, затвердив нужные слова, скрестил пальцы на удачу. С тем и пошел на поиски Бжезинского, прокручивая в уме заготовленный текст. Как раз будет повод хлебнуть пива на намечавшейся вечеринке — либо за успех, либо за помянуть уплывшую из рук винтовку. Хотя, перед этим, кажется, наклевывался визит в "Альфу" — покоцанным "соседям" явно не хватало рабочих рук и сноровки, чтобы починить все повреждения брони в срок. А так как он, Миколай, в этом бою оказался подобен древнему герою Borisu-Hren-Popadesh' и его PCS в ремонте не нуждался, то можно было и подмогнуть сослуживцам. Пусть готовят magarich.