Тихие шаги Териани, послышавшиеся в коридоре, невозможно было ни с чем спутать, и Аманес вышел из не успевшей толком начаться медитации, чтобы улыбнуться, приветствуя девушку в своей комнате, а затем жестом указать на стул у окна. Было что-то сказочное в том, как она двигалась, легко и уверенно, словно красивый невервинтерский корабль, рассекающий волны и несущий на носу фигуру нереиды. Именно в Невервинтере жрец впервые увидел море.
Он занял место на другом стуле, поставив между собой и Териани раскладной мольберт, и затем только уловил, как поменялась эльфийка, казавшаяся с утра нежным цветок, войдя - настоящей благородной леди, а сейчас - хищницей, ведущей свою охоту на его... сердце? Мужчина улыбнулся шире, поведя бровями вверх, а затем наклонил голову чуть вправо и задумался, сможет ли он, глядя на её чудную фигуру, а в особенности на вырез одежды ниже шеи, сделать хотя бы часть того, что задумал за эти предоставленные им полчаса.
- Вы великолепны, моя леди. - Негромко произнес художник, взял в руку грифель, чтобы набросать первые очертания будущей картины и захватить в этих линиях как можно больше того, что Териани сейчас демонстрировала. Характер, который сложно передать, но который рождает в рисующем страсть и желание сделать всё как можно лучше, чтобы картина передала то, что видит он сейчас, тем, кто будет смотреть на неё потом.
Аманес сглотнул слюнки, которые собрались во рту из-за того, как он смотрел на девушку, и того, как она вела себя, и начал рисовать, сначала несколькими штрихами очертив глаза музы, затем обозначил носик и линию губ, глядя то на картину, то на Териани. Процесс вызывал в нем приятное волнение и определенную возвышенность, позволяя дальше уже без стеснения осматривать натурщицу и всё, что она хотела ему показать, хотя сердце от этого билось так же торопливо. Следом за главными чертами лица он обрисовал волнистые линии роскошных волос эльфийки, её гордую шею, изгибы плеч, хрупкие руки и, наконец, добрался до того, чтобы обозначить вырез и аккуратную грудь, часть которой тот приоткрывал.
Солнце своими лучами отбивалось от волос девушки и создавало неповторимую атмосферу, словно они не в тесной комнате таверны забитого северного городка, а где-то посреди аллеи одного из садов Ханали Селанил в Эвереске, где нет никого, кто бы помешал им, поют птицы, жужжат жучки и нежное светило открывает ровно столько, чтобы наслаждаться красотой партнерши, прячась в тени невысоких деревьев и густых кустарников с благоухающими цветами самых разных оттенков.
- Благодарю за подаренные мгновения. - Мягко кивнул Териани художник, когда, сам того сразу не заметив, набросал грифелем всё то, что изначально задумал. Наверное, за это он и обожал рисование, что теряешь счет времени и отдаешься волшебству созидания, пока результат не получается сам собой. При всей своей увлеченности процессом Аманес вложился в отведенное им время, оставив еще минут пять-десять на сборы самой Териани. - Хотите посмотреть?
Теперь перед ним на пергаменте были черты эльфийки с особенно выделяющимися своей четкостью глазами, бровями, губами, волнами волос и хорошо прорисованной одеждой вокруг выреза. Подсознательно художник запечатлел то, чего в следующий раз могло и не быть, а именно взгляд и открытые части тела натурщицы. Всему этому не хватало цвета, но добавить красок жрец собирался позже, когда у них будет больше времени.