Что будет с Аманесом, если леди Сильверспир начнет демонстрировать настоящее недовольство? До сего времени золотая эльфийка забавлялась, следуя правилам сложной игры, а служитель Золотого Сердца уже закалялся. Ишь какой нежный! Рано! Леди пока не выпускала когтей.
Наблюдение за сородичем напомнило Териани ее обожаемых волчат, когда она ругала суровых наемников. Какими глазами они на нее смотрели! Вроде дикие псы войны, но такие милахи в нежных руках. Они пропустили в спальню любовь ее сердца, за что получили нагоняй и требование впредь мешать радовать чародейку случайными ночными визитами, что, несомненно, огорчало. Ситуация повторялась. Во-первых, леди Сильверспир требовалось радовать случайными ночными визитами, но строго определенному человеку. Во-вторых, обязательным было смотреть ей не только в глаза, но и на другие глаза. Как леди она обязана возмутиться нахальному поведению и демонстрировать гнев, но это не означало, что ей не нравится когда ее оглядывают.
- Ноты артистизма... – в зеленых глазах эльфийки заплясали дьяволята, когда она потянула из ножен изогнутый турмишский кинжал. - Идет. Только... - продолжая интригу, Тен ухватила Аманеса за ворот и опасно приблизила лезвие к горлу жреца. - Я очень и очень строптивая, - эльфийка сверкнула белозубой улыбкой, демонстрируя чуть заостренные клыки, словно ко всему прочему способна укусить. Под рычание Ульфида сцена выходила до крайности убедительной.